Ярослав Кеслер

 ИМПЕРИЯ

Сцена 1. Флоренция. Кабинет Ивана. Иван читает «Апокалипсис».

Иван – «Гряду скоро, и Возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний». (Откладывает книгу.) Черт возьми, а конец света, похоже, может быть и завтра… К чему тогда все мои труды? Кому завтра будет нужна эта Империя? Без конца и края? С другой стороны, пока гром не грянул, управлять как-то надо: иначе хаос, перегрызутся люди, как волки. Природа такая, ничем не вытравишь – ни просвещением, ни религией… И откуда у людей рабство в крови? Выйди в степь, и будь свободен – как конь… Гуляй, казак! Нет – им цивилизацию подавай: чтобы на них удила надели, узду покрепче, шенкеля в бок, нагайкой по шее…  С шорами на глазах – и по кругу: Египет, Византия… Теперь вот я… суечусь …Может быть, напрасно - перед концом-то света?  Надо ли, господи? Тебе - надо?? (Волк-Вулси покашливает в дверях.)

Иван. – Входи, входи, Волчишка. Ну что, все готово к смотринам?

Волк-Вулси (входит). – Как приказали, Сир.

Иван - Брось ты все эти «сир», «кир» – говори внятно, по-русски.

Волк-Вулси – Государь, женихов для смотрин набрали – из молодых габсбургеров, простите, стольников.

Иван - Из стольников – то-то! А твои габсбургеры мне напоминают ветчину по-немецки, терпеть ее не могу.

Волк-Вулси - А они и есть как ветчина – румяные,  лоснятся, и дымом пропахли…  

Иван - А что Лушка, небось, капризничает?

Волк-Вулси - Что Вы, государь, против Вашей-то воли… Хотя она тоже ветчину не любит.

Иван – Ага! Она тебя, хитрожелтого, любит! Смотри, у меня, Волчонок: испортишь девку, так я тебя из монахов произведу в евнухи.

Волк-Вулси - Да я и думать не смею…

Иван - А думать-то как раз надо, и как следует, чтобы потом - не сметь! А как София? Рыдает?

Волк-Вулси - С утра плачет, заперлась с Василием в потешной комнате и по головке его гладит…

Иван - Его лупить надо смертным боем, чтобы, как Генри, мужиком стал, а она его, как девку – разве, что в сарафан не наряжает. Кстати, что слышно от Молодого? Когда будет?

Волк-Вулси -  Вот-вот приедет.

Иван - Пять лет не виделись… На внука хочу посмотреть, на Митю … Вырос, наверное… через неделю двенадцать стукнет.

Волк-Вулси - Генри написал с дороги, что едет с женой и старшим сыном Дмитрием, а еще везет дядю Мишу с дочкой.

Иван  - Этого еще зачем? Может, я шурину в прошлый раз мало по шее накостылял?

Волк-Вулси - Куда уж больше, государь! Тиверию, считай, всю отобрали, вместе с Моравией и Прибалтикой… Может, он покаяться в прежних раскольничьих грехах едет: жалеет, что однажды против Вас пошел…

Иван - Ну-ну, он покается, а я исповедую – мало не покажется! Пришли ко мне Софью. (Волк-Вулси уходит. В дверях сталкивается с входящей Лукрецией. Украдкой обнимает ее и уходит.)

Лукреция - Папá!

Иван - Опять ты со своим парижским жаргоном - не папá, а папа!

Лукреция - Ну, папа…

Иван (назидательно) - Не просто папа – а Папа: теперь я еще и Папа Римский. Прежнего пришлось выгнать за излишнее усердие. Чего тебе? Замуж не хочешь?

Лукреция  - Я как раз и пришла сказать, что замуж давно согласна. Но я хочу, чтоб ты знал: я  - против пуритан и за свободный секс!

Иван - Что?! Захар!!! (Бесшумно ниоткуда появляется Захария в ермолке.)

Захария - Моген Кахане, я здесь…

Иван - Ты всегда здесь… Пуритане – это твоих рук дело?

Захария - Это как посмотреть: с одной стороны, пурим, очищение - это, конечно, от Бога, с другой стороны, пуритане необрезанные…

Иван - Так. А свободный секс?

Захария - Это - язычники, это всё поганые язычники…

Иван - Твоя хазарская полемика мне уже вот где. Ты знаешь – я уважаю обычаи и не преследую иноверцев. Я просто хочу дочь замуж выдать с толком – а она мне про свободный секс.

Лукреция - А я не против сначала замуж, а потом уж - свободный секс.

Иван - А ну, Лукерья, брысь отсюда. И чтобы из своей палаты ни ногой, пока не позову. (Лукреция убегает, возмущенно фыркнув.)

Захария - Это все французское воспитание. От их свободного секса и болезнь французская, и чума,  как насморк передается. Нет, кахане, нужен, нужен пурим – чтобы все нечистое через огонь…

Иван – Присядь, Захар, не кипятись. К публичным девкам тебе уже без толку, а чума тебя все равно не берет. Выпей лучше хересу - из Испании сестра прислала – пей, пей, чистый кошер. Ты мне вот что скажи. Ты ведь последние дни Византии помнишь? Я ведь тогда еще мальчишкой был, многого не понимал. Отчего та Империя развалилась, да так, что теперь я ее еле-еле собрал?

Захария - Все Империи разваливаются изнутри, как гнилой орех. Когда в Египте у одних было все, а у других ничего, жизнь высших и низших текла параллельно. Стоило этим двум жизням один раз пересечься – и где Египет?

Иван - Ага, признался – Моисей все-таки виноват!

Захария - При чем тут Моисей? Просто один умный галерный раб показал фараону как работает парус, а фараон так обрадовался, что сдуру не убил раба, а отпустил его с товарищами на волю. Товарищи и устроили революцию. Кончился галерный флот - кончилась Империя!

Иван - А Византия?

Захария - И здесь почти то же самое – однажды император научил своих наемников стрелять из пушек, и в один прекрасный день они развернули пушки против императора.

Иван - Значит, и мои старания напрасны? И мне не сохранить мою Империю - даже добром?

Захария - Кахане, люди поминают кого-то добром только тогда, когда им становится еще хуже. Не делайте нам уже лучше, кахане. Огнем и мечом – так привычнее…

Иван - По твоей логике, первым мне надо сжечь тебя, и устроить себе маленький пурим.

Захария  - Кахане, ты - мудр, потому и удача тебя не оставляет. А я – что ж, я уже стар. Но всех не перевешаешь, а молодые уже стучатся в дверь…

Иван (подозрительно) - Это ты о моем Молодом, об Иване? Да его Англия приносит мне дохода больше, чем вся остальная Европа! Разве я не могу гордиться таким сыном?

Захария - Ты не видел его пять лет. Он больше не воюет - он делает бизнес. Он вообще теперь и не Иван, и не Молодой – он Генри Тюдор. Ты не знаешь этого сына. Ты дал ему осколок Империи, и из этого осколка на Британских островах он создаст новую Империю, совсем другую… (Робко входит Софья, падает на колени.)

Иван - Вот еще один Византийский осколок. Знаешь, Софья, сейчас Захария мне доказал, что наш брак с тобой был моей кардинальной ошибкой.

Софья - Испола эти, Деспота!

Иван (мягко) - Оставь свои греческие штучки, Соня. И с коленок встань - ты же в нашем браке не виновата. Свое дело ты сделала исправно, нарожала мне кучу детей, так что теперь можешь отдыхать… Хочешь в Барселоне, хочешь на Селигере…

Софья - Не губи, государь, не отсылай от себя, детей пожалей!

Иван - Вот! Детей пожалей! А все мои проблемы именно в них. Твой Васька - не будущий Базилевс, а тепличное растение – тише воды, ниже травы. «Да, батя, слушаюсь, батя». Не царя, а холопа мне растишь! А Лушка твоя, Елена Прекрасная? Была пай-девочка - сплошные книксены и реверансы, а теперь – свободный секс ей подавай!

Софья (встав с колен, успокоившись, рассудительно) - Замуж ей давно пора, вот и все.

Иван - Замуж! А за кого? Где прекрасные принцы-короли-герцоги? В Европе больше нет никого самостоятельного – всех назначаю я. Как писарь. Скучно! А может ее к Осману, в Турцию, а?

Софья - Побойся Бога, Иван! У него же гарем!

Захария - Простите, что вмешиваюсь, кахане, но царевне нужен, скорее, мужской гарем.

Иван - Тогда назначим ее царицей Тамарой.

Софья - Только не на Кавказ! Ее нужно куда-нибудь поспокойнее – в Швецию, например…

Иван (Захарии) - Молодой Магнус? Отличный вояка, но - старомоден и сентиментален, как викинг! (Софье). А твоя Лушка своим свободным сексом любого шведа уморит!

Захария - Нужен компромисс, Кахане…

Иван - Слава Богу, что компромисс, а не пурим… Сделаем так: смотрины отменяются, габсбургеров – по домам, Лукерью – замуж за Александра.

Софья (возмущенно) - Это за какого Александра? За Македонца?! (Гордо). Гречанка скорее умрет, чем пойдет замуж за бывшего подданного!

Иван - Но ты-то, Соня, за меня пошла – нужда заставила!

Захария - Не нужда, а прежний Папа Римский - Сикст…

Иван - Вот сволочь-то была, этот Сикст! Жаль, что успел от страха помереть, пока я до него из Франции добирался… А то был бы ему, Захария, твой пурим - на кострище его собственного изобретения!

Софья - Его Святейшество все же был христианин…

Иван - И потому место его – в геенне огненной! Столько народу ни за что загубил! Теперь я – Святейшество! Все, решено! (Захарии.) Готовь указ. «Мы, Иоанн, Государь Всея и Всего – далее, как там положено: Император, Хан, Базилевс… нашим высочайшим решением и, по нашему милостивому Папскому соизволению, выдаем замуж нашу дочь, Принцессу Лукрецию…

Захария - Лукрецию полным титулом?

Иван - Всем титулом (перечисляет, вспоминая имена и загибая пальцы) - Лукреция… Елена… Маргарита… Шахноза…

Захария - Тогда уж и Рахиль…

Иван (кивая) - …и Рахиль – за… (пауза) …  литовского князя Александра Гедиминовича и, по этому случаю, жалуем его титулом Короля Литовского и Польского.

Софья (с облегчением) - Слава Богу!

Захария - Мудро, кахане.

Иван - Литовцы - самые флегматичные, так что Гедиминович от Лушки все стерпит, а она-то устроит себе из Варшавы маленький Париж! Соня, готовь приданое. (Софья уходит, истово крестясь. Входит Волк-Вулси.)

Волк-Вулси (почтительно Захарии). - Зай гезунд, равви.

Захария - И тебе здоровья, сынок.

Волк-Вулси - Государь, прибыл Фердинанд Испанский.

Иван (оживляясь) – Вот приятный сюрприз! Наконец-то! Зови сейчас же. (Входит Фердинанд с немецкой выправкой. Ритуальное приветствие настоящего идальго.)

Фердинанд - Падре мио, эрмано синьоро…

Иван – Фердинанд… Франц… Франтишек… да что я – Проша! Проша, мы тут все по-простому, по-русски, так, чтобы всем понятно было. Ну, иди, обними меня! (Обнимает Фердинанда.)

Фердинанд - Я прямо с корабля. В Ливорно на коня – и сто верст без передышки сюда к Вам, во Флоренцию.

Иван - Ну, рассказывай, рассказывай. (Фердинанд подбирает слова.)

Захария - «За морем житье не худо, в свете ж вот какое чудо…»

Иван - Ай, да Захар, ай, да сукин сын!

Захария - Простите, кахане, нечаянно вырвалось…

Фердинанд - Я так красиво не умею…

Волк-Вулси - «А в солнечной Бразилии, Бразилии моей, такое изобилие невиданных зверей…»

Иван (удивленно) - И ты туда же! Прямо Флорентийский Парнас… Только здесь ты ошибся, Волчонок: Бразилия не его, а племянника моего, Жуана, тьфу, Ивана Португальского. Я между ним и Прошей в прошлом году Атлантический Океан поделил. Помолчите, дайте Проше рассказать.

Фердинанд - Ну, я… приплыл…увидел…победил! 

Иван - А ты по-подробней, в красках!

Фердинанд - В красках – это там, в Америке, местные жители, индейцы. Все раскрашены, как попугаи, улюлюкают, что Ваш татарский тумен, а лошадей отродясь не видали, потому и боятся нас, как огня. Говорят, мы к ним посланы от Белого Бога.

Иван - И это - правильно, Франц Максимович.

Фердинанд - Говорят чуднó, но два понятных слова уже выучили: Кецаль–Коатль.

Иван - Это еще что?

Захария - Это, кахане, похоже на «Кесарь-Король». Это они тебя так называют.

Фердинанд - Точно. Я всегда подозревал, что Захария – пророк.

Волк-Вулси - Он у нас равви, это у него в крови.

Иван - Сейчас выгоню, ёрник.

Захария - Кахане, мальчик шутит…

Иван - Шутки шутками, а языков в империи прибавляется. Скоро по-русски начнут говорить так, что друг друга понимать перестанут. Кецаль-Коатль – тут язык сломаешь и без толмача не обойдешься. А Захаров на всех не хватит… Ну-ну, продолжай, Проша.

Фердинанд - Три тысячи пудов золота привезли… не считая других безделушек.

Иван - Вот это по-нашему, по-русски! Наконец-то купола позолотим! А то вот тут, во Флоренции, на купол для Святой Марии золота не нашлось – одно венецианское стекло.

Фердинанд - Все равно красиво… Матка Боска Фиоренска…

Иван - Эко ты к слову, по-польски… (Вздыхает).  Жаль, Проша, что ты уже на моей дуре-сестре женат - славно было бы Лукерью за тебя отдать, а не в Польшу!  

Фердинанд - Государь, для такого солдата, как я, сестрица Ваша - лучшая жена. И верная.

Волк-Вулси  (тихо Захарии). - Это точно. Особенно, если нижнюю половину в железный корсет запирать, пока муж в Америке.

Иван (задумавшись) - Хорóша-то, хорóша, давал татарин два грóша… Да не о том я, Проша…

Захария - Вот и Вы стихами, кахане…

(Звучат трубы герольдов.)

Иван - Ваня, мой Ваня приехал! Волчонок, бегом - встреча по полной программе! (Волк-Вулси убегает.) Проша, иди, командуй парадом.

Фердинанд (уходя, зычным голосом) - К торжественному маршу… побатальонно… на одного линейного дистанции… первый батальон прямо…остальные напра-во!

Иван (тихо) - Вот и дождались…

Захария - Дождались, кахане… Только - чего?

(Затемнение. Парадная шоу-интермедия. Музыка – стилизация «Богатырских Ворот» из «Картинок с выставки» Мусоргского а ля Эмерсон, Лейк и Палмер)

Сцена 2. Зала приемов. Иван на троне, Захария. Входит Волк-Вулси.

Волк-Вулси - Его Королевское Величество, Генри Тюдор, Король Англии.

(Входят Генри с Еленой, за ними Михаил с Анной. Генри одет по английской моде, элегантен. Опускается на одно колено, рука на сердце.)

Генри - Государь! Отец… (Иван встает и поднимает сына.)

Иван - Ну, здравствуй, сын. (Троекратно целуются.). Король! Настоящий король! Поворотись, дай на тебя посмотреть… экий костюм у тебя, однако…

Генри - Английский покрой… Адмиральский реглан…

Иван - А ты изменился, Ваня – возмужал? Заматерел? Нет, что-то другое…

Генри - Проблем много… перепись населения провожу, монастырское имущество в казну перевел…флот современный начал строить… по примеру Фердинанда. Дань налогом заменил…

Иван - А не один ли черт?

Генри - Психология разная: за данью и разбойники приходят, а налог – на пользу государству… Я англичанам сказал: мы пришли всерьез и надолго – они и успокоились.

Иван - Толково… Ну и делай, как знаешь – был бы результат! Только здесь, на наших просторах, хоть за данью, хоть за оброком - ох, как побегать приходится!

Елена - Государь, мы живем уединенно, на острове…

Иван - Елена! Тебя и вовсе не узнать – какая красавица стала! Как я раньше не замечал, что у тебя глаза зеленые … А где дети?

Генри - Артура укачало по дороге, не стали пока будить…

Иван - Артура?!

Генри - Я хотел сказать – Митю. Артуром его в Англии называют, им так привычнее – у них все сказки про короля Артура.

Елена - А младшенький, Андрюша, приболел, остался дома с теткой.

Иван (желчно) - Значит, тётю оставили дома, а дядю Мишу взять не забыли…

Генри - Отец, дядя Михаил мне очень помогает - налоги собирать… Ты же, вроде, был доволен…

Иван - Михаил, подойди, на колени можешь не становиться. Так ты, любезный шурин, теперь мытарь?

Генри - Он у меня министр финансов…

Иван - Пустил козла в огород!   

Михаил (кланяясь). - Государь, все мои усилия - только на благо отечества…

Иван - Значит, смирился? Бывший Великий Князь, разжалованный в мытари? Иван-то мой и на твоем месте княжит!

Михаил - Я Его Величеству Королю Генри присягу принес.

Иван - А мне, мне ты почему не присягал??

Михаил - Прости, Государь, молод был тогда, слишком спесив, наверное…

Генри - Дело прошлое, отец, незачем ворошить старое…

Иван (Михаилу). - Значит, раскаиваишься?

Михаил - Готов присягнуть…

Иван - Два раза присягают только изменники. Ладно, живи пока… А это кто?

Михаил - Племянница твоя, Государь, Анна – дочка моя.

Иван - Хороша! Любишь дочку? Теперь будет при моем дворе жить, пока замуж не выдадим. (Анне.) По-русски говоришь?

Анна (пугливо) - Не часто, государь.

Елена - Нам больше по-английски приходится…

Иван - А Митя? Митя?!

Генри - Буквицу знает... А разным языкам его Александр Гедиминович учит.

Иван - Теперь не будет учить. Мы его на Лукреции женим и польским королем ставим. У тебя и на островах дел полно, а в Польше порядка нет, шляхта разбойничает.

Генри (растерянно) - Но, отец, Александр же у меня лорд-канцлер…

Иван - Я тебе другого дам, молодого, шустрого. Волчонок, подойди. Вот, Ваня: ты теперь Король Генри, а Волк Курицын будет у тебя канцлер Вулси. Англия довольна??

Генри - Воля Ваша, отец.

Иван - Нет, это моя императорская воля. А как отец я вот что сделаю: Дмитрий останется со мной.

Елена - Но он же еще мальчик!

Иван - И ты, зеленоглазая, тоже останешься здесь… пока Митя не вырастет. Ему еще предстоит и французскую корону носить. (Генри). А короля Артура в Англии не будет. Младшего можешь в английском духе воспитывать, чтобы было кому там корону передать. Пиши, Захария, я после подпишу. А теперь – попируем, отметим встречу по-семейному… Соня! (Входят Софья и Лукреция.)

Софья - Все готово, государь…

Иван - Захар, тамадой будешь ты.

Захария – Первое слово, как всегда, за Вами, кахане…

Иван - За встречу – за тебя, сын! Всем - до дна, до дна – чтоб языки развязались!

Генри - За тебя, отец!

Михаил - За веру, царя – и отечество!

Фердинанд - За Империю – за Вашу Империю, Государь!

Иван - За нашу Империю! Проша, запевай!

Фердинанд – «Вольга, Вольга, унзер муттер, Вольга ист дер дойче флюсс…»

(Иван подмигивает Генри, они дуэтом перекрывают Фердинанда.)

Иван и Генри - «Не видала ты подарка, от донского казака!»

Елена (заводя частушки). - «Топится, топится в огороде баня…»

Анна и Лукреция – «Женится, женится, мой миленок Ваня…»

Елена  – «Не топись, не топись в огороде баня…»

Анна и Лукреция – «Не женись, не женись, мой миленок Ваня!»

Фердинанд (к Анне) – «Что ты, что ты, что ты, что ты!

Я – солдат десятой роты,

Тридцать третьего полка…»

Анна (ускользая)          - А я в девушках пока!

Волк-Вулси  – «Девушки, где вы?»

Анна и Елена  – «Тута, тута!»

Волк-Вулси – «А моей Марфуты нету тута…»

Иван (кивая на Лукрецию)  – А твоя Марфута тоскует почему-то…

Лукреция  – Полюбила принца я –

                  Оказался без… короны! (прыскает)

Иван (подхватывая) – Ну, а ты – не будь вороной:

Ты же дочка-то – моя!

Анна и Лукреция  – Ух, ты, ах, ты… (Всеобщее веселье.)

Захария              – Все мы - иванавты…

Иван – Ну, ты и намешал французского с нижегородским, Захар – какие-такие иванавты?

Захария  – Так мы и есть иванавты: это же твои корабли, кахане Иван, по всем морям плывут, как Ноев Ковчег… Америку вон открыли, и еще землю найдут…

Иван – Все ищем, ищем землю обетованную – а где она? Где - дым, там и дом…

Софья – Вань, не пил бы столько - сердце поберег!

Иван – Сколько на Руси живешь, Соня, а к обычаям нашим не привыкла – веселие на Руси есть питие. И – помногу, чтобы забыться… Иди, отдыхай… (К Елене.) Зеленоглазая, плесни-ка мне еще медку… (Софья уходит. Генри, Фердинанд и Михаил поют «Вечерний звон». Волк-Вулси шушукается с Лукрецией и Анной. Иван подходит к Генри, обнимает за плечи.)

Иван – Поговорим, сын? (Отводит Генри в сторону. Елена наблюдает за ними с тревогой.)

Генри - Отец, один раз ты уже круто изменил мою жизнь, послав меня на Британские острова… Я скучал по тебе...

Иван – Десять лет назад я признал в тебе настоящего государя … Тебе некуда было расти дальше… А два медведя не живут в одной берлоге, Ваня… Я тоже сильно тосковал, но, поверь, вынужденная разлука – не самая страшная жертва…

Генри –  Неужели ты думал, что я когда-нибудь пойду против тебя?

Иван – Я и сейчас так не думаю. А вот другие – другие могут. Поэтому ты – гарантия сохранения Империи. И если со мной что случится – все признают императором тебя, а потом и Митю.

Генри – Но теперь ты отбираешь у меня сына… и жену. Я подчиняюсь интересам Империи… Но для меня Империя – это ты, отец…

Иван – Я сам учил тебя, что интересы империи могут оправдать любой грех императора. Оправдать – но не искупить… И мне не искупить своих грехов. Считай, что это твоя последняя жертва, сын… Жертва, во искупление моих грехов… А сын, Ваня, не должен знать о грехах отца, чтобы не отвечать за них - нет, не перед Богом - перед своей совестью. Чтобы вспоминать об отце только хорошее. «О юных днях в краю родном, где я любил, где отчий дом…»

(Присоединяются к Михаилу и Фердинанду. Затемнение.)        

Сцена 3. Покои Софьи. Софья, Иосиф.

Софья - Что делать, что делать, отец Иосиф?

Иосиф - Смирение есть основа православия. Молись, София, раба Божия, и да воздастся тебе по усердию твоему…

Софья (жалуется). - Иван, супруг мой венчанный, от меня отвратился… И от веры тоже. Только о сыне старшем, Иване-пуританине печется… Фердинанда-католика как брата облобызал… Захарию, нехристь окаянную, слушает…

Иосиф - И среди первоапостолов, матушка, Иуда нашелся, однако же после на осине удавился… или люди добрые помогли. То, что Фердинанд – католик, а Иван Молодой, то бишь, Генрих – пуританин, так это только на пользу: они друг с дружкой схлестнутся, а Вася твой в выигрыше окажется. (Зловеще.) А для Иуды Захара кострище уже теплится – и вместо иудейского пурим, он еще получит немецкий файер!

Софья - Страшно, батюшка… Не за себя - за Васю страшно. Не мил он отцу!

Иосиф - Потерпи, матушка, время Василия уже близко! Для государя старший сын уже умер. Тот, кто стал Генрихом, перестал быть Иваном. Да-да! Так что Василию надо только не перечить отцу и ждать своего часа… А вот твоя старшая дочь меня сильно беспокоит… (Входит Лукреция.)

Лукреция - Маман, расскажите мне об Александре Гедиминовиче – молод ли, хорош?

Софья - Литовский князь - вдовец, хоть и немолод, но умен, рассудителен, бережлив – будешь с ним жить, как у Христа за пазухой.

Иосиф - Если царевна своим благочестием укрепит его в истинной  вере …

Лукреция - Я готова укреплять – и денно, и нощно.

Софья - Ветер у тебя в голове, Лукреция…

Иосиф - Не ветер в голове, а бес в подоле….

Софья - Это по молодости – добрый муж всему научит… Иди, готовься к свадьбе – да с Волком Курицыным – чтоб ни-ни!

Лукреция (убегая) - Да полно вам – экие вы старомодные… (В сенях ее подхватывает Волк-Вулси.)

Лукреция (шепотом) - Ну пусти, пусти Курицын – ну почему ты Курицын? И по-французски не звучит – «курицын».

Иосиф (Софье) - Из этого курицына сына вырастет тот еще иезуит…

Волк-Вулси (параллельно в сенях жарко обнимает Лукрецию) - По-французски «курицын», а по-испански «корацон», значит «сердце». А мое сердце так и пылает…

Лукреция (сдаваясь, шепотом). - Пусти, я же замуж выхожу!

Софья - Помолимся, отче! Боже, укрепи и направь юных чад моих… (Софья и Иосиф склоняются в молитве.)

Волк-Вулси - Ну, вот видишь – мать благословила…

(Пластическая секс-интермедия. Затемнение.)

Сцена 4. Покои Генри. Генри озабоченно расхаживает из угла в угол. Вбегает Елена.

Елена - Иван, нам надо поговорить.

Генри - Говори.

Елена - Ты не можешь этого так оставить… Ты же столько сделал для Империи, для отца, а он тебя… высек как мальчишку! Ты король или не король? Ты мужик, в конце концов, или нет??

Генри - Лена, матери своей я не помню. Отец вырастил меня, и всем, что у меня есть, я обязан ему. Я не могу… я не пойду против его воли.

Елена - А как же я? А Андрюша, а Митя?

Генри (твердо) - Воля моего отца – моя воля. А ты – моя жена, и должна выполнить мою волю: ты и Митя пока остаетесь с отцом.

Елена - Не обманывай себя, Иван. Ты расстаешься со мной… может быть, навсегда…

Генри - Ты не понимаешь, Лена… Когда родился Митя, именно отец назвал его Димитрием, потому что это имя означает «Две Короны». Отец тогда только что короновался в Париже, и взял с меня слово, что Дмитрий навсегда соединит две короны: русскую и французскую. Об Англии тогда и речи не было… Так что, Лена, Дмитрий должен быть здесь…  А мое место в Англии… И мой долг – воспитать из Андрея следующего Короля Генри, как отец воспитал меня. А твой долг – воспитать из Мити не сказочного короля Артура, а будущего Императора.

Елена - Ты меня больше не любишь…

Генри - Интересы Империи могут лишить не только любви, но и жизни… Но это интересы Империи, и они - превыше всего. Давай прощаться. (В дверях появляется Волк-Вулси.)

Волк-Вулси - Звали, милорд? (Елена уходит в слезах.)

Генри - Император рекомендовал тебя как подающего большие надежды дипломата. На грека ты вроде не похож, на татарина тоже…

Волк-Вулси - Мать говорила, что я алан, а отец – что я перс. Так что я типичный русский, милорд.

Генри - Все мы скифы. Теперь ты будешь типичным англичанином, Вулси.

Волк-Вулси (лукаво) - Вообще-то я монах…

Генри - Никогда не ври мне монах – кардиналом станешь.

Волк-Вулси - Понял, милорд. Позвольте сказать, что Вы – достойный сын своего отца.

Генри - И не льсти – в Лондоне за это могут утопить в Темзе, как щенка …

Волк-Вулси - Еще раз понял, милорд – но тем более не отступлюсь от своих слов.

Генри - А вот это мне нравится. Даст Бог, сработаемся…(Затемнение.) 

Сцена 5. Кабинет Ивана. Иван, Фердинанд, Захария. Входит Михаил.

Иван - Входи, входи, Миша. Ты и правда, честно служил моему сыну, я проверял. А теперь, признавайся, как на духу: почему? Ты ведь должен был его возненавидеть.

Михаил - Государь, Бог не дал мне сына, поэтому Иван мне стал как сын. Прости, Государь, но я полюбил его не только как сына сестры. Ты вправе им гордиться. Я им горжусь.

Иван - Черт тебя возьми, Мишка – теперь ты хочешь отнять у меня любовь к сыну, а оторвать тебе голову почему-то рука не поднимается…

Захария - Кахане, рэб Михаэль честен с тобой… Ему уже не страшен никакой пурим…

Иван - И ты с ним заодно. Ну что ж, «русский с евреем братья навек» - может быть, так и лучше… А ты что скажешь, Проша?

Фердинанд - Государь, ты велик потому, что для тебя все равно, кто болгарин, кто татарин… А я - простой солдат Империи: скажешь, что мы мусульмане – и я разверну для тебя зеленое знамя, скажешь – мы католики, и я готов отправиться в крестовый поход…

Захария - «Так вот, где таилась погибель моя» – вот это и был бы конец твоей Империи, кахане…

Иван - Захар, не каркай. Спасибо за верность, Проша. А теперь поклянитесь оба – ты и Михаил, что, пока живы, будете сохранять Империю такой, какой я ее создал. Ты, Фердинанд, поклянись, что твой испанский флот не будет воевать с английским, если меня не станет. А ты, Михаил – поклянись, что не допустишь распри между Иваном и Василием, когда тот возмужает. Императором после меня должен стать Дмитрий. Кровью подпишитесь. Захария – ты, как всегда, будешь, свидетелем.    

Захария - Неблагодарная это судьба, кахане, быть вечным свидетелем… Потому что, когда речь заходит о пролитии крови, все уже заранее знают, кто виноват… (Быстро входит взволнованный Генри.)

Генри - Прости, что без доклада, государь: война – арабы вторглись в Северную Африку.

Иван – Так. Поход в Индию придется отложить. Ну, вот ребята, для вас работа появилась. Главнокомандующим будет Король Фердинанд, арабы у него под боком. Король Генри поможет тебе своими драгунами.

Генри - Позволь, государь, немедленно отбыть в Англию, надо отдать необходимые распоряжения. До встречи, Франц.

Иван  – Действуй, Проша. Сын, обнимемся, на прощанье – и с Богом. Прощай и ты, Миша - зла на тебя больше не держу (обнимаются по-братски). (Затемнение. Музыка – Мусоргский, «Хованщина»)

(Здесь может быть антракт.)

Сцена 6. Москва, Кремлевские Палаты. Софья, Иосиф, Василий. (Три года спустя.)

Софья (за вышиванием)  - И-и, Васенька, радуйся тому, что имеешь.

Василий - Чему радоваться-то, маменька? Эка невидаль - княжество Московское – от Ярославля до Рязани и обратно, лоскут земли захолустный. Размером что твоя Палестина.

Софья - Это отец тебя испытывает на княжение – справишься, так он тебе землицы прирежет.

Василий - Как же, прирежет! Он, скорее, меня прирежет, если разгневается. Италию, небось, в управление мне не отдал. Или, на худой конец, Париж. Все для Митьки, пащенка, бережет.

Софья - Типун тебе на язык – так об отце-то! А из Москвы далеко видать: что Греция, что Швеция – всё едино. И безопасней тут.

Иосиф - Что верно – то верно. Фердинанд вон с арабами уже три года воюет, мается.

Василий - А мы тут с Казани оброк собрать не можем, казна пустая. Нам бы дядю Франца сюда – вмиг бы с хазар денежки вышибли.

Иосиф - Дурная привычка русская - на дядю надеяться. Своим умом жить надо, царевич. Да и у России путь свой, особенный. Это тебе не Европа: там плюнуть нельзя, чтобы в графа или герцога не попасть. А здесь, за Волгой, земли немерено.

Василий - За Волгой лес дремучий и волки. Туда только на охоту ездить… А батюшка жениться не велит!

Софья - Потерпи, Васенька, пока женилка твоя подрастет.

Василий - Куда же ей еще подрастать: сиськи уже – во!

Софья - Батюшка вернется из Европы – я его с твоей свадьбой потороплю.

Василий (мечтательно). - А славно было бы вообще наплевать на Европу – стеной, что ли, отгородиться, как китайцы? Тогда бы и здесь можно было вволю поцарствовать…

Иосиф - Пока твой брательник жив – вволю не поцарствуешь… А там и Митька подрастет.

Василий - Удавить бы его, гада!

Софья - Кого, Васенька?

Василий - Да Митьку-племянника! Ему, сукиному сыну, французская корона обещана, он в Париже будет по Булонскому лесу разгуливать, а я здесь, через пень-колоду - от Бибирева до Бутова.

Иосиф - Дорогу надо бы новую построить… Кольцевую – вокруг Москвы. А тогда и Европа не нужна – гуляй не хочу. По кольцу и заблудиться нельзя.

Василий - Спасибо за совет, отец Иосиф – России точно надо по кольцу двигаться. А то, неровен час, на какую-нибудь ересь напорешься… или болезнь заморскую, не приведи Господь, подхватишь… (Колокольный звон - «Сцена под Кромами» из «Бориса Годунова» Мусоргского.)

Софья - Свят, свят! Иван приехал! (Испуганно вскакивают. Входят Иван, Елена, Захария.)

Иван - Ну, здравствуй, жена. Как княжишь, Василий?

Василий (заикаясь). - По-по-по божески… Рязань вот утихомирил.

Иван - Рязань? Это хорошо. Хвалю! Я как раз с братцем Османом в Сараеве договорился, что земли отсюда на юг до Каспия – мои. Осман – хи-итрый, босниец чертов… Сначала прикинулся, что по-русски стал плохо понимать. Стал извиняться: мол, с тех пор как мусульманином стал, с поддаными на их языке приходится разговаривать… Тогда я ему по-мужски, прямым текстом … Сразу все вспомнил, не только по-русски заговорил - аж по-вологодски заокал… А что этот выкрест тут делает?

Софья - Премудрости православной нас учит…

Захария - Премудрость, царица, не зависит от веры…

Иосиф - А без веры премудрость вредна…

Иван - Вот, полюбуйся, Елена: два хазареянина, двоюродные братья, а как насчет веры – так живьем друг дружку готовы сожрать! Надо для разнообразия вас местами поменять: Захарию - к Софье, талмуд читать, а Иосифа – ко мне, в православную канцелярию…

Захария – Мудро, кахане…

Софья - Не надо, батюшка – мы уже привыкли… Нам на молитву пора…

Иван - Идите с миром. Захар…а ты проследи. (Софья, Василий, Захария и Иосиф уходят.)

Елена - Дух здесь какой-то… замшелый, отец.

Иван - «Москва! Как много в этом звуке…». Поди ж ты, была дыра-дырой, а теперь еще одна столица – золота на куполах больше, чем во всей Европе! Тихо тут, покойно…

Елена - Застой вреден, государь. Мы вот в Англии народ расшевелили, ткацкие фабрики построили, водопровод в Лондоне провели – люди при деле, работают, и собачиться им некогда.

Иван - Вот ты и здесь проветри как следует. И насчет фабрик правильно – у меня тут, кажется, сельцо есть одно, вотчина дремучая, Иваново называется. Там девки, небось, скучают – вот и приставь их к делу, зеленоглазая… Или я видеть стал хуже?

Елена - Нет, государь. Это у меня цыганская кровь.

Иван - Умница ты моя. Дай-ка я тебя обниму, дочка…

Елена - Государь, у меня такое чувство… что меня уже так обнимали… Я не помню… на свадьбе мед пила, захмелела… не помню…

Иван - Помнишь… Это древний обычай… еще до Византии… «право первой ночи» называется… Сперва отец, а потом уж сын – недаром говорят: поперед батьки в пекло не суйся…

Елена - Значит, Митя??

Иван - И внук… и сын. Я мать Ивана сильно любил… Нам по семнадцать было, когда нас женили… Тоже на свадьбе меду поднесли… Я не помню… А она, видно, не спала. Потому, наверное, и чувствовала себя передо мной виноватой – умерла рано. А Софья… Софья – дело государственное. Я думал, гречанка, кровь у нее должна быть горячая… А она – рыба…

Елена - Значит, Иван?

Иван – Может быть, и Иван.

Елена. - Варварство какое-то!

Иван - Что поделаешь, Лена – скифы мы… А я, считай, три года вроде как без жены…

Елена - А я – без мужа…

Иван - Старею я, Лена.

Елена - А это мы поправим…

Иван - Правда?

Елена - Еще как поправим, милый! Старым казачьим способом. (Целует Ивана. Затемнение. Музыка – Скрябин, «Поэма экстаза»)

Сцена 7. Лондон. Кабинет Генри. Генри и Вулси.

Волк-Вулси - Милорд, Стюарты, они же Шуйские, опять бунтуют.

Генри - Так они же горцы – скотты… Они, как с гор спускаются, всегда бунтуют. Вертикальное племя, что твои албанцы... Вот монголы – те горизонтальные, степь до горизонта, насколько глаз берет – свобода, гуляй не хочу!

Волк-Вулси - Не скотты, а скоты, милорд… Потому, что не понимают: свобода есть осознаннная необходимость. И обузданная – иначе, этой свободой нельзя управлять…

Генри - Это ты хорошо сформулировал, кардинал… А что от отца слышно?

Волк-Вулси - Разведка доносит, что супруга Ваша, милорд, у него в большой чести… Россией правит.

Генри - А Митя?

Волк-Вулси - Милорд, Император назначил Вашего сына наследником – чего же боле?

Генри - По Лене скучаю.

Волк-Вулси - Мама говорила «Терпи, казак, атаманом будешь…»

Генри - Атаманом я уже в молодости был – проехали. А вот Елена… ты монах или не монах, Волчонок?

Волк-Вулси - Кардинал – всегда монах… по должности. (Герольд: Ее Величество Королева Польская и Литовская.)

Генри - Май Год, Лушка пожаловала! Интересно, зачем?

Волк-Вулси - И мне интересно, милорд, ой, как интересно… (Входит Лукреция, одетая от Кардена.)

Лукреция - Анри, я на минутку, по делу.

Генри - Ты – по делу? А что это ты так вырядилась, ты же, вроде, в трауре?

Волк-Вулси - Доконала все-таки литовца!

Лукреция - Я скорблю. Анри, мне нужен титул – для Зиги, а к отцу я обращаться боюсь – выпорет.

Генри - Зиги – это кто?

Волк-Вулси - Милорд - Зиги, надо думать, шляхтич один мазовецкий, смазливый такой – Сигизмунд.

Лукреция - Ну да, по-польски Зыгмунт, по-русски – Жигмонт. А по-английски должен быть Ричмонд. Анри, ты ведь у нас еще и герцог Ричмонд. Ну зачем тебе лишний герцог, ты же и так король? А я за герцога могу и замуж выйти – пристойно. И поляки его зауважают – они жутко пышные титулы любят.

Генри - Ты бы еще у дяди Франца попросила титул абиссинского негуса…

Лукреция - Фи, как некрасиво звучит – негус. Фикус какой-то! А герцог – солидно…

Генри - Герцога не дам – слишком жирно для твоего Зиги. А графа – графа дам. Граф Люксембург – подойдет?

Лукреция - Анри, ты – чудо!

Волк-Вулси - Захария сказал бы «Мудро, кахане»…

Лукреция (подмигивает Волку-Вулси) - Кардинал, я притомилась с дороги… У Вас найдется для меня подходящая келья? Заодно бы и исповедалась…

Волк-Вулси - Сир?

Генри - Пойди, пойди – исповедуй ее…Да хорошенько – чтобы ко мне больше не приставала! (Затемнение.)

Сцена 8. Прага. Градчаны. Иван, Елена, Анна на пути в Вену.

(Звучит хор из «Князя Игоря» Бородина: девушки поют «Улетай на крыльях ветра ты в край родной, родная песня наша…».)

Иван - Люблю Прагу – самый приветливый город! И женственный… Бабка моя родом отсюда была, от нее, наверное, что-то и мне передалось… А знаешь, Елена, мне нравится, как ты с делами управляешься – хватка у тебя есть…

Елена - Раньше-то вообще - матриархат был…

Иван - Вот-вот. Я смотрю, и у меня матриархат намечается…

Елена - Мы без твоей воли, государь, никаких реформ не проводим…

Иван – Вам только волю дай… Шучу! Вот и Анна - достойная помощница тебе растет. И Мишка должен быть доволен - дочь при деле.

Анна - Спасибо, государь – я еще только учусь…

Иван - Учись, учись, пока я жив… (Вздыхает.) А мы с Захаром вроде как на пенсии… Я, Лена - при тебе, Захар - при Мите...

Елена - Пока Митя с дядей Захаром, и я спокойна.

Иван - А тебя, Анюта, скоро замуж выдадим... А ну, сознавайся, жениха приглядела? Да ты не красней!

Анна - Государь, Король Фердинанд прибыл. (Входит Фердинанд.)

Иван - Приехал Проша – жди вестей хороших.

Фердинанд – Здравия желаю, государь. Хорошо, что я Вас здесь застал. С арабами я, наконец, разобрался. В Марокко наместником посадил Хасана – помните, смуглый такой, сотней янычар командовал, когда Берлин брали…

Иван - Помню - крутой казак! Да - пока ты в Африке воевал, сестрица моя, супруга твоя, преставилась… Так что ты теперь вдовый… Значит, теперь в Индию? Слышь, Анна – чем Проша тебе не жених? Мужчина в самом соку… и король. Михаилу напишу, чтоб тебя благословил.

Анна - О таком супруге можно только мечтать, государь.

Фердинанд - А как же индийский поход?

Иван - Вот после твоего похода и поженю вас – ты на обратном пути в Москву заезжай, не был ведь ни разу, посмотришь, чего мы там с Еленой понастроили… Там вас с Анной и повенчаем. А мы с девочками сейчас в Вену спешим – там в честь Елениного отца Собор построили, надо освятить. Удачи тебе, Проша. А ты, Анюта, не стесняйся – проводи жениха… (Фердинанд уходит под руку с Анной.)

Иван (со значением) - Как думаешь, Лена, не староват он для нее?

Елена (в тон ему). - Идеальный муж, Государь.

Иван - Ну да – идеальный муж… всегда в пути… Таким и отец твой был, Лена. Только слишком горяч: с Османом из-за Трансильвании сцепился, тот дикую дивизию послал… Бой у них был неравный, а отступать твой отец не привык, вот и погиб зазря, Стефан-великомученик …

Елена - Грустно, государь – начали со свадьбы, кончили за упокой…

Иван - А в России всегда так: что свадьба, что похороны – был бы повод, а уж народ устроит себе государственный праздник… Ты… по Ивану моему скучаешь?

Елена - Я его… тоже люблю. Но… иначе: Генри – он совсем другой…

Иван - А я?

Елена - А ты… ты такой – один. И последний. Другого Ивана Великого никогда не будет… Я знаю свой долг, и готова умереть за Генри, и за сына. А за тебя я буду счастлива умереть…

Иван - Я люблю тебя, Лена…

(Затемнение.)

Сцена 9. Москва, Кремлевские Палаты. Василий, Иосиф, Софья.

Иосиф – Важные вести, матушка. И секретные - верный человек сообщил. С государем по дороге из Вены удар случился.... без памяти ночь пролежал…ноги не держат, почти ослеп… Сюда везут… Надо встретить…

Софья - Ой, лихо мне, лихо! Я тотчас поеду навстречу, за Иваном ходить.

Василий (грубо) - За ним есть кому ходить, маменька. Никому про болезнь отца ни слова. Теперь я тут старший. Иосиф, Захарию-еретика – в кандалы, Митьку из терема не выпускать… А Волошанка с отцом приедет – в темницу ее, стерву…

Софья - А вдруг твой брат единокровный узнает?

Василий - Будете молчать – Король Генри не узнает… Из России на острова вести долго идут… Я ему от имени отца потом отпишу, мол, все в порядке, жив-здоров… Елена обихаживает. Он ни за что сюда не поедет. А печать государева у меня будет, поняла??

Софья - Поняла, сынок.

Василий - Можешь теперь меня называть государем…

Иосиф - Ох, и круто начинаешь, государь, вылитый отец…

Василий - Мое время пришло… Ты ведь этого хотела, маменька?

Софья - Хотела, государь…

Василий - Так-то лучше… Да и вообще: тебе пора на покой, в монастырь – Иосиф, организуй, как положено…

Софья - Васенька – родную мать – в монастырь?

Василий - А ты как думала? А вдруг батюшка оклемается, виноватых искать начнет? Я, что ли, отдуваться буду? Нет, это ты у нас главная заговорщица – и мотив у тебя неубиенный – к снохе приревновала… (Софья в ужасе.)

Иосиф - Обратной дороги не будет, государь…

Василий  - Из России все дороги перекрыть. Всех впускать – и никого не выпускать! А кто моего указа ослушается, того прямиком на Лобное Место, без суда и следствия! Я вам, едрена мать, покажу Европу!

(Затемнение.)

Сцена 10. Москва. Иван, Анна.

Иван (в постели) - Где я? Почему темно так?

Анна - В Москве мы, государь…

Иван - Что со мной? Где Елена?

Анна - Плохо дело, государь. У Вас удар был. Все мы тут под арестом у сына Вашего, Василия. Сестрица Лена с Митей в темнице. А дядю Захара – они сожгли его… как еретика (плачет).

Иван - Недооценил я младшего сынка, ох, как недооценил. Захар, бедный мудрый Захар – ты получил свой пурим… Проша далеко… Гонца бы послать…

Анна - Все дороги из Москвы перекрыты. Никто и не знает, что Вы больны. Василий от Вашего имени указы шлет…

Иван - Сукин сын…

Анна - А супругу Вашу Софью он в монастырь отправил…

Иван - Подишь ты… по-царски взялся, я его даже зауважал… Ну, да ладно, еще не вечер. Зелен еще Васька идти против меня. Ты вот что, Аня: ты меня здесь брось.

Анна - Ни за что! Как же я Вас брошу, государь?!

Иван - А я тебе говорю – брось и уходи. Да, да: я притворюсь, что помирать собрался, Софью к себе в сиделки выпрошу – для этого она годится. Ваську успокоить надо. А ты схимницей переоденься, и пешком, слышишь – пешком, лесами до Брянска – там уже Лушкины владения… Выдюжишь?

Анна - Справлюсь, государь.

Иван - Доберешься до Англии – отцу все расскажи, я Михаилу верю. А Ивану передай – увидеть его хочу, покаяться перед ним. И главное – Митю спасать надо, Иван мне слово дал… Торопись, дочка… Василия ко мне позови, мол, отец помирает... (Анна уходит.) Вот сукин сын!

(Входит Василий крадучись).

Иван (стонет) - Васенька! Сынок?

Василий - Я, батюшка…звали?

Иван - Все меня бросили, один ты у меня остался… Надо бы тебя на царство венчать, пока я жив, чтобы все по закону …

Василий - На Москву венчаться или …еще на что?

Иван - А чего бы тебе еще хотелось? Говори, не стесняйся – мы же тут одни.

Василий - Еще чего? Ливонию хочу. От Лушки-шлюхи все равно проку никакого, да еще своего хахаля Сигизмунда протолкнула в короли на сейме…

Иван - Ай-яй-яй! Какого-то шляхтича – и королем! Да еще и не Император назначает, а разбойники выбирают, как атамана! Прав, прав ты, Васенька: вызови Лушку сюда, я ей еще успею рога-то обломать… А Ливонию – Ливонию тебе отдам!

Василий - А Францию… Францию отдашь?!

Иван - Францию, Васенька, пока не могу – ты же не хочешь, чтобы Король Генри обиделся?

Василий - А ты дяде Францу прикажи – он его с островов своим флотом не выпустит.

Иван - Умен ты, Васенька – вырос, наконец… Да, и жениться тебе, точно, пора. Хочу успеть на твоей свадьбе погулять… А мать, я слышал, совсем к Богу подалась?

Василий - Совсем, батюшка. Изъявила желание в Лавре служить… Я не мог отказать.

Иван - Это ты мудро, сынок… Вот и пришли ее, инокиню, ко мне… Мы тут по-стариковски дни и скоротаем. Покаяться перед ней хочу – мало внимания ей уделял. Да и тебе тоже – ты уж прости, сынок.

Василий - Бог простит…

Иван - А Захария, я слышал – помер?

Василий - Упочил в Бозе – очистился… Жаль, что не по-христиански…

Иван - Не по-христиански. Так мать пришлешь? Я ей про Ливонию для тебя пока продиктую, будет вместо меня писарем…

Василий - Пришлю, батюшка – а ты… поправляйся, поправляйся… (Уходит, как и пришел - крадучись.)

Сцена 11. Лондон. Кабинет Генри. Генри хмуро читает письмо от Василия. (Музыка – Скрябин.) Быстро входит Михаил.

Михаил - Государь, важные вести из Москвы…

Генри - Читаю вот… (отбрасывает письмо). Чушь какая-то… про отца и Лену… Васька жениться собрался…

Михаил - Не то, государь. Анна, дочка моя, на рыбацкой шхуне из Голландии приплыла, монахиней переодетая… В Москве такое творится!

Генри - Где она? (Михаил делает знак. Входит Анна.)

Анна - Сир, в Москве заговор. Василий власть захватил. Жена Ваша Елена с сыном под арестом. Государь-отец болен, почти ослеп… Просил передать – Митю спасать надо, как бы поздно не было… Вас зовет, покаяться перед Вами хочет. Вам в Россию надо, сир… с войском.

Генри - Вулси! (Бесшумно, как раньше Захария, появляется Волк-Вулси в кардинальской шапочке, которая точь-в-точь как ермолка Захарии.)

Волк-Вулси - Простите, сир - я все слышал…

Генри - Ну и уши у тебя, Волчонок… На континенте у нас гарнизон большой?

Волк-Вулси - В Кале пять тысяч… В Ревеле пять… Принц датский тысяч десять хоть завтра выставит… Магнус кавалерией поможет…

Генри (над картой) - Сделаем так – дядя Михаил возглавит посольство в Россию…на свадьбу к Василию… со свитой, тысяч в двадцать казаков… для солидности - как-никак, брата женить будем. А кардинал Вулси возглавит духовную миссию – еще тысяч двадцать орденоносных монахов… Должно хватить…

Волк-Вулси - Если скрытно и ускоренным маршем…

Михаил - И в клещи – я от Твери, а кардинал – через Калугу.

Генри - Я сам… позже буду – флот для десанта в Европу собрать надо. Ну, с Богом - и поспешите…

Анна - Сир, я с отцом.

Генри - Спасибо, сестрица, не забуду. Вулси, записка отцу - в руки передашь! (Вулси собирается уходить.)

Генри (вслед Вулси) - Да - будешь через Польшу идти, Лушку с собой в Москву захвати – а Зиги скажи, я приказал.

Волк-Вулси - Спасибо, государь – Вы всегда даете совместить полезное с приятным …

Генри - Не льсти – утоплю, как щенка… (Волк-Вулси исчезает. Генри наливает полный кубок.) Эх, Лена, Лена… Если бы я тогда не привез тебя к отцу! (Пьет.) Отец, я исполнил свой долг перед тобой. Я испил свою чашу - до дна. Один… Прости, но я не смогу посмотреть тебе в глаза – ты ведь сразу поймешь, что я дрогнул.  Господи! Я так любил отца – не дай мне его возненавидеть. Это выше моих сил! Это выше сил человеческих! (Беззвучно рыдает. Затемнение.)

Сцена 12. Москва. Иван, Софья у постели Ивана.

Иван (диктует) - «…И передать эти земли в управление сыну моему Василию, Государю Московскому». Что-то притомился я, Соня.

Софья (откладывая писанину) - Отдохни, Ваня. Список земель - ой, какой еще длинный… а Вася торопит…

Иван - Боится - не успею, помру? А ты не боишься?

Софья - Чего же мне еще бояться?

Иван - Неужто не понимаешь? Как я помру – так и тебе не жить. Васька не даст. Помнишь, что Захария про свидетелей говорил?

Софья - Жалко Захарию. Хоть и нехристь был, а совестливый…

Иван - Вот и ты – совестливая, а детей вырастила бессовестных… Да я и сам виноват.

Софья - Зато я тебе всегда верная жена была.

Иван - А я нет, каюсь – грешен.

Софья - Чего уж теперь Ваня – судьба-то у нас одна… Даст Бог, и помрем вместе…

Иван (вздыхая) - Рыба – она и есть рыба. Нет, Соня, помирать нам рановато… Нам Василия женить надо. Свадьбу готовят?

Софья - Готовят. Только Вася родню звать не хочет.

Иван - Он не хочет, так я позвал… (Входит Василий.)

Василий - Свадьбу на завтра назначил – у вас тут бумаги для меня готовы?

Софья - Заканчиваем, Васенька. Если б еще кого позвать, быстрее бы оформили…

Василий - Не надо посторонних – дело-то семейное…

Иван - Дело говоришь, сынок. Из избы и сор выносить вредно, а уж завещание - и подавно не стоит …

Василий - Да, неприятность тут у нас произошла: у Мити падучая приключилась… Его мать ему какой-то отвар румынский стала готовить… видно, не ту траву взяла…

Иван  – Е… (поперхнулся) ?!

Софья - О, Господи! Вася!!!

Иван (помолчав). - Митя?

Василий - Он-то жив… она сама сначала все пробовала, прежде чем ему дать – мать вот свидетель.

Иван - Соня – ты свидетель?

Василий - Не знаю, как брату и сообщить…

Иван - Послушай совет отца:  Елену все равно не вернуть. А Королю Генри ты не сообщай…пока, до своего венчания… (Вбегает Иосиф.)

Иосиф (Василию) - Государь, из Твери к нам посольство английское движется – тысяч двадцать всадников…

Василий - Шуйского пошли… Он пока остановит…

Иосиф - Я уже послал, но… от Калуги духовная миссия… тоже тысяч двадцать…

Василий - А туда – Мстиславского, если князем хочет быть… (Входит Анна, одетая схимницей.)

Анна  – Поздно! Король Генри все знает. Не вышло у вас…

Василий - Ты?? Змея подколодная! Убью! (Бросается на Анну. Она яростно сопротивляется. Входит Фердинанд.)

Фердинанд - А вот это лишнее. Мою невесту – не трожь! (Василий отпускает Анну, он напуган до смерти.)

Иван - Кого я слышу? Проша – и, как всегда, во-время! Ну, что Индия?

Фердинанд - Как обычно: пришел…

Иван - Дальше знаю: увидел, победил. (Входят Михаил, Волк-Вулси и Лукреция.)

Лукреция - Папá, вся семья почти в сборе: только Анри запаздывает – Ла-Манш неспокоен.

Михаил - Государь, Ваш сын слово сдержал – как видите, мы успели.

Иван - Спасибо, Миша – хоть вижу плохо, да слышу хорошо. А это не Волчонок ли там в углу скребется?

Волк-Вулси - Кардинал Вулси к Вашим услугам, Государь. Письмо Вам от Короля Генри. Личное.

Иван - Читай – здесь все свои.

Волк-Вулси - Сын Ваш пишет, что если Митя жив, то он прощает брата Василия…

Василий (истерично) - Да жив он, жив!

Иван (вставая с постели, шепотом) - А меня, значит, не простил…

Волк-Вулси - Да - еще он пишет, что навсегда отказывается от всяких претензий на Москву, и знать это место более не желает.

Иван - Проша, а ты – в Москву, не желаешь?

Фердинанд - Да я вообще Москвы не знаю – я тут в первый раз. Чуть по дороге не заблудился.

Иван - А ты, Миша, ты же раньше хотел, князь тверской?

Михаил – Теперь не хочу, государь – хлопотно тут…

Иван - Значит, никто на Москву больше не претендует? Лукреция не в счет – у нее вечно то Зиги, то Заги…

Волк-Вулси - Вечные зигзаги… (Лукреция тайком щиплет его.)

Софья (бросается на колени) - Прости, Государь!

Василий (бросается на колени) - Помилуй, Государь!

Иван - Вот и вся Россия – прости, государь, помилуй государь. Эх, помру я – и прощай, Империя! Это и будет конец света. Так, Волчонок?

Волк-Вулси - Не приведи Бог, государь… А на худой конец, Король Генри новую империю создаст. Да и Король Фердинанд – тоже сможет…

Фердинанд - Государь прикажет – создам!

Лукреция - А мой Зиги?!

Волк-Вулси - Или еще какой-нибудь… Зиги…

Иван – Нет, Волчонок – это уже будет не та Империя… А если новая империя начнется не из России, то в ней постараются поскорее и навсегда забыть русский язык… Новые империи начнут писать свою историю. У них будет собственный Кецаль-Коатль, такой же мифический как английский «Король Артур»… История британских островов начнется с Генри Тюдора, а настоящее имя Ивана Молодого из памяти потомков сотрут…  Дураки! Россия – мать мира. Но это поймут потом, не скоро... А пока…  Проша, Аня, Миша: похороним Лену, и - поехали отсюда. Дмитрия заберем в Париж - ты, Миша, станешь при нем регентом. Как Митя подрастет – пусть будет у Франции свой король Франциск. А Вашу свадьбу, Проша, справим где-нибудь в Италии, на свежем воздухе… Прощай, Соня – в монастырь так в монастырь. Да, чуть не забыл, Волчонок:  Иосифа – повесить!

Волк-Вулси - Мудро, кахане…

Иван - А ты, Лукерья, перестань блудить!

Василий - А я??

Иван - А на тебе – Россия. Ты…ты - тут правь. Ты… царь…или не царь?

(Все, кроме Василия и Софьи, уходят – Иван, опираясь на Фердинанда и поддерживаемый Анной. Звучит хор Мусоргского из «Бориса Годунова»: «На кого ты нас покидаешь, отец наш?». Софья молится. Василий не молится, но так и не встает с колен.)

КОНЕЦ