“Я стоял в тихом безмолвии ночного ярко-зеленого неба, и я видел в отдалении как бы во сне, в блеске лунной ночи великого гения Ньютона, сидящего под яблоней. Вот два яблока упали к его ногам, и его мысль унеслась в отдаленные пространства и объединила то, чего никто из смертных до него не объединял. Он понял, что если бы какая-нибудь могучая сила бросила это яблоко в сторону с огромной скоростью, то оно пошло бы настолько великой дугой, что уже вечно кружилось бы вокруг земли и никогда не смогло бы упасть на ее поверхность. И он понял, что и Луна упала бы, как камень, на землю, если бы мощная сила не бросила ее в сторону в начале возникновения обоих этих миров. Он понял закон всемирного тяготения”.

Скажите, читатель, поверили бы вы, если бы кто-нибудь сказал, что этот отрывок написан некиим пророком Захарией за 2200 лет до Ньютона и его великого открытия? Я думаю, что как бы глубоко вы ни были убеждены, что Захария был боговдохновенный пророк, но вы усомнились бы в этом и подумали бы, что приведенный мною отрывок написан мною самим или кем-нибудь из других последователей Ньютона уже в то время, как легенда о том, будто он сделал свое открытие именно таким путем, сложилась или слагалась.

Но почему же в таком случае не приходит вам в голову не меньшее сомнение, когда вы читаете не только в русском переводе, но и в греческом церковном и в еврейском тексте такую главу этого же самого пророка (гл. III), о котором говорят, будто он жил за 520 лет до рождения Иисуса.

“И показал мне он (вecmнuk неба) Иисуса, великого иерея (в символе Змиедержца), стоящего перед вечносущим вестником (Солнцем), и сатану (Сатурна), стоящего по правую руку от него,³³чтобы противодействовать ему. И сказал Громовержец сатане:

“Запрещаю тебе я, сатана! Запрещаю тебе я, возлюбивший святой город! Не головня ли он, исторгнутая из огня?” Иисус же был одет в запятнанные одежды (из о6лаков, а потом было, kak увидим далее, и частное солнечное затмение в Водолее при Camурне-сатане в Cкopnuoнe)... “Снимите с него запятнанные одежды,— сказал вездесущий ангел и, обратясь к нему, прибавил: — я снял с тебя грех и облеку тебя в одежду чистую”... “И возложили чистый тюрбан³⁴ на его голову и опять облекли его в одежду”... “И объявил вечносущий ангел Иисусу: “Выслушай Иисус, великий иерей, ты и твои собратья, стоящие перед тобою, так как они служат прообразом: вот я приведу “Подростка”,³⁵ моего слугу (Иоанна Богослова), и вот кладу камень (no-гpeчecku “Петр”) перед Иисусом. На этого Камня (Петра) обращены семь глаз (семь первых хpистuaнckиx цepkвeй Апокалипсиса). Я начертаю на этом камне (Петре) письмена мои и изглажу грех этой земли в один день” (Зах. 3, 1 — 9) .

Сравните только это место со словами Иисуса Петру: “На камне сем созижду церковь мою и врата ада не одолеют ее” (Евангелие Матвея, 16, 18).

Разве тут не описан Иисус с его двумя апостолами-богословами, Иоанном и Петром?

А вот и еще место в шестой главе того же пророка Захарии, будто бы писавшего за 500 лет до рождения Иисуса:

“Возьми (у переселенцев) серебро и золото, сделай из них венцы и возложи их на голову Иисуса, великого иерея, сына правды божией, и скажи ему: так говорит господин небесных воинств: вот человек, имя которого “Подросток”. Он вырастет из своей почвы и создаст храм своему господину... и будет священником на своем престоле (kak Иоанн был Константинопольckим первосвященником), и мир и совет будут между обоими” (т.-e. между Иоанном Богословом и вeликим первосвященником Иисусом, или между Иоанном и Петром, тут неясно сказано) (Зах. 6, 10— 13).

Утверждать, что эти два места пророчества “Захар-Ия” не относятся к евангельскому Иисусу, — все равно, является ли он действительно существовавшей личностью или наполовину выдуман евангелистами, — это так же наивно, как и сказать, что я написал вышеприведенный отрывок о Ньютоне, совсем не имея в виду ни этого великого ученого, ни закона тяготения, а просто наудачу. Конечно, богатая и таинственная подсознательная деятельность человеческого мозга дает нам известную возможность провидения будущих исторических событий общего характера. Однако, никак нельзя сказать, чтобы даже и современные гениальные люди, у которых этот дар природы развит во много десятков раз сильнее, чем у древней интеллигенции, могли предвещать детали частной жизни еще не родившихся людей и даже самые имена, которые те будут носить.

Таким образом, уже одно последнее место пророчества “Захар-Ия”, которое в переводе на русский язык значит “Помнит Грядущий”, и автор которого в древних греческих источниках называется “Серповидец” т.-е. почерпнувший главную часть своего вдохновения в серпе луны, вышедшей вечером после новолуния из-за солнца), показывает, что оно написано именно об Иисусе и уже после его столбования, т.-е. не ранее V века нашей эры и взято в еврейскую Библию из христианского источника.

И действительно, влияние Апокалипсиса видно и здесь, как в “Иезеки-Иле”, на каждом шагу.

Эту книгу до сих пор считали произведением какого-то Захария, написавшего ее будто бы между 520 и 518 годами до начала нашей эры, т.-е. приблизительно через 70 лет после возникновения книги “Иезеки-Ил”, относимой теологами к 595— 574 гг. до начала нашей эры. Но о жизни такого лица тоже нет никаких дpугих достоверных указаний, кроме заголовка самого этого пророчества. А такой заголовок значит просто “Помнит Громовержец”³⁶ и есть резюме содержания самой книги, подобно всякому другому заголовку.

Вот она, как и Иезеки-Ил, говорит об одном и том же: какой-то “Грядущий господин” не забыл еще своего обещания притти к ожидающим его: он только отложил свой приход, чтобы наказать их за неверие.

Я, прежде всего, обращу внимание читателя на это слово “Господин Громовержец” (Адни-Иеуе³⁶), постоянно употребляемое всеми библейскими пророками. Это не бог—творец небес и земли. Создатель вселенной по-еврейски пишется всегда так же, как и по арабски, АЛ, что значит могучий,³⁷ или Ал-Алеим—бог богов³⁸ (могучий из могучих), или прямо Алеим, т.-е. боги (могучие) во множественном числе, как в первой Книге Бытия. У пророков же это слово употребляется чрезвычайно редко, хотя они его и хорошо знают. Например, в уже разобранной нами книге “Иезеки-Ил” мы видим его в главе восьмой: “И там была видна слава бога (Алеи) богоборцев” (т.-е. утренняя заря, 8.4), или в главе двадцать восьмой: “Скажешь ли ты перед своим убийцей: я бог (Алеим), хотя перед рукой поражающего тебя ты человек, а не бог (Ал).

Точно так же находим мы это слово и у других пророков, когда они говорят о творце мира вообще. Но всякий раз, когда они пророчествуют о ком-то, которого они ждут как своего освободителя и который медлит к ним притти, чтобы наказать их за неверие в него, они не называют его богом, а только господином Громовержцем (Адни Иеуе) или грядущим от Сонмищ небесных (Иеуе Цбаут). Это древнее начертание переводчики или оставляют непереведенным, произнося его Иегова Саваоф, или переводят выражением “бог воинств”. Но такой перевод не верен. Библейский “бог” пророков никогда не имел ничего общего с греческим Марсом, покровителем войны и сражений. Начертание Цбаут (сонмища) в еврейском языке хотя и употребляется, между прочим, в смысле “человеческих ополчений”, но в Библии его постоянно приходится понимать в астральном смысле. Так, во второй же главе Книги Бытия сообщается, что небо и земля, и, все сонмища (ЦБАУТ) их были сотворены в шесть дней (2.1), а в Книге Шифров (Чисел) автор говорит:

“Когда ты взглянешь на небо и увидишь солнце и луну, и звезды, и все сонмища небесные, не прельстись ими и не помолись им” (Числа 4.19). Точно также в пророчестве “Иса-Ия”: “Поднимите глаза ваши к небу и посмотрите: кто сотворил эти звезды? Тот, кто исчисляет их сонмища и который называет их всех по именам” (40 — 26). А еврейское начертание Иеуе, которое переводчики Библии произносили как Иегова и перевели по-русски везде господь (как это вы и встретите почти на каждой строке у пророков в нашей Библии), считают за будущее время от глагола быть (eye).³⁹ У латынян оно превратилось в Иёвиса (Юпитера), а у греков в Зевса (или само произошло из них).

Но кто же такой этот “господин Громовержец”, о приходе которого возвещают все пророки?

Он даже как-будто и не бог, а что-то среднее между богом и человеком. Сами верующие в него, повидимому, разочаровались в его приходе и этим обидели его. Он не хочет к ним за это итти до тех пор, пока они, претерпев за свое неверие тяжелые невзгоды и наказания, не образумятся. Только тогда он исполнит свое обещание возвратиться, он возвеличит тех, кто был ему до конца верен, и жестоко накажет и уничтожит скептиков.

Это какой-то особенно таинственный Громовержец, в роде пророка Илии. Верующий не имел права даже произносить вслух начертания его имени и всякий раз, когда встречал при чтении слово ИЕУЕ, он должен был произносить его—Адонай, т.-е. господин, как в Евангелии ученики называли между собою Иисуса, и как обращались по-еврейски к людям привилегированного положения.

Вот почему и в составных словах, куда входило слово ИЕВЕ, оно и не доканчивалось в своем произношении и в начертании и писалось как ИЕ (ИЯ) или даже просто И или Ю, как в слове Ю-питер (Jovis Pater). В таком виде мы и встречаем его в заголовке исследуемой нами библейской пророческой книги.

Слово “Захар-Ия” здесь написано вместо “захар Иеуе” или “Захар Иегова”, т.-е. помнит Громовержец.

Все эти лингвистические заметки здесь необходимы для того, чтобы читатель мог ясно увидеть, что “Громовержец”, которого ожидают пророки, не относится к кому-то древнему, до-христианскому ожидаемому, а к после-апокалиптическому, к тому, который в первой главе Апокалипсиса сказал Иоанну Хризостому в громе бури и волн на острове Патмосе 30 сентября 395 года: “Я первая и последняя буква алфавита. Я тот, кто был, есть и приду”. Слово Иегова это только перевод греческого выражения Апокалипсиса на еврейский язык.

Уже одно постоянное употребление его в пророчестве “Захар-Ия” показывает, что оно после-апокалиптического происхождения. Самый стиль его, как и стиль “Иезеки-Ила”, показывает ту же самую эпоху, то же самое мировоззрение.

Вот, например, несколько выдержек из рассматриваемой нами теперь книги.

“Я поднял мои глаза к небу и увидел на нем четыре колесницы, выходящие из ущелья между двух гор (т.-е. четыре планеты между двумя отрогами Млечного Пути, поднимающиеся из-за горизонта со Змиедержцем перед ними). Это были горы Змия.⁴⁰ В первой колеснице были впряжены красные кони, во второй тусклые, в третьей белые, в четвертой пятнистые, мощные. Это шли четыре духа небес, предстоящие перед властелином всей земли” (6. 1—5).

При сравнении с Апокалипсисом не трудно видеть, что дело здесь идет о красном коне — Марсе, о зловещем, тусклом Сатурне, о белом Юпитере и о пятнистой, большой сравнительно с ними, серповидной Луне, так как Солнце должно было находиться тут же по близости, потому что наблюдение носит зимний характер. Недаром автор называется “Серповидцем”. Припомним, что от средних веков и до новейших времен и Солнце и планеты художественно представлялись не только конями, как в Апокалипсисе и на древних монетах, но и всадниками, скачущими по небу в колесницах, запряженных несколькими конями. А при сравнении с предшествовавшим пророчеством — Иезеки-Илом — не трудно видеть, что и это — гороскоп.

Ущелье Змия в Медных горах Млечного Пути, около которого они находились, является несомненно единственным ущельем на небесном своде (рис. 61), так как других расщелин нет в очертаниях ночных светил, да и сам Млечный Путь, тянущийся через все небо, скорее напоминает горный хребет медноватого цвета, чем реку, текущую молоком и медом, как о нем тоже говорится в других местах Библии при описании “обетованной земли”, т.-е. небесного “царства верующих”.

“Тусклые кони, — продолжает далее автор, — шли к северу, белые направлялись за ними (т.-е. подвигались в северное полушарие неба), колючие (Марс) направлялись (попятно) к югу, а быстрые (Луна) отделились от остальных, чтобы обойти всю землю” (Зах. 6. 1 — 7).

Читатель сам видит, что это простая переработка коней Апокалипсиса. Даже и нумерация этой главы та же самая: “шестая глава”, в которой и в Апокалипсисе говорится: “Вот вышел белый конь (Юпитер), и у сидящего над ним (созвездия Стрельца) был лук в руках”... “По другую сторону ушел огненно-красный конь (Марс), и сидящему над ним (созвездию Персея) был дан большой меч”. “А у сидящего на темном коне (планете-невидимке Mepkypиu) были в руке Весы” (Ап. 6).

Точно так же не забыта здесь и грозовая туча, описанная Иоанном в виде свитка, и его семь золотых облачных чаш, и женщина, сидящая на багряном звере вечерней зари. Вот

что сказано в Апокалипсисе:

“В воскресенье меня охватило вдохновение, и я слышал (в шуме волн на острове Патмосе) позади себя могучий голос, звучавший как труба:

“— Я первая и последняя буква алфавита, начало и конец. “Я оглянулся на этот голос и вот увидел (в очертаниях облakoв, между которыми проглядывало солнце) семь золотых светоносных чаш, а посреди них огненное подобие человеческого существа, одетого в белую одежду еврейских первосвященников и опоясанного под грудью золотым поясом. Его глаза были как огненное пламя. Его ноги (столбы лучей, проливавшихся на землю сквозь тучи) были подобны бронзе, раскаленной в печи. Голос же его был шум множества волн” (Ап. 1, 10—15).

А вот и отражение всего этого в книге “Захар-Ия” (что значит по-еврейски: “помнит Громовержец”):

“Когда я опомнился от своей задумчивости, как бы от сна, вот появился в фигурах туч (от просветов закрытого ими солнца) светильник, весь из золота, и чашечка для масла наверху его и семь лампад на нем, и у лампад по семи трубочек, изливающих из себя золото, и две масличные ветки (тоже из туч), одна с правой стороны чашечки, а другая с левой...

“Это знак Громовержца (символ Иисуса) “Чуждому врат господних” (т.-е. Змиедержцу, в komopом было тогда Солнце у ворот Млечного Пути), что он победит не войском и не силой, а божественным вдохновением. Руки “Чуждого врат господних” положили основание этому чертогу небес, и его же руки закончат его. И кто сможет с презрением считать маловажным этот день, когда радостно смотрят на строительный отвес (небесный меридиан) в его руке все семь глаз Громовержца (планет), которые объемлют (своим вечным обращением) всю землю (2, 2—10)?

“И вот развернулся свиток (темная туча перед Солнцем). Длина его была двадцать локтей (десятиградусных промежутков), а ширина десять локтей. Это был символ проклятия, нисходящего на лицо земли. Появилась (в oблakax) Чаша, и в ней какая-то женщина. Это было само нечестие (византийская церковь того времени), и была она брошена на дно своей чаши, а отверстие чаши было прикрыто свинцовым слитком (синеватой грозовой тучей).

“И появились (в облаках) еще две женщины с крыльями как у аиста, и ветер мчался в их крыльях. Они подняли Чашу (рис. 62) между небом и землей и понесли ее в Землю “врат господних (k ущелью Млечною Пути), чтобы там поставить ее на ее настоящее место”“ (5, 1—11).

Неужели не напоминает вам все это, хотя и в бледном отражении, величественной картины в XVII главе Апокалипсиса? “Пойдем, — сказал там вестник неба, — я покажу тебе приговор над великой самопродажницей, сидящей на множестве волн — народов (византийской церковью). Ее покупали цари земные, и напоены обитатели земли вином ее безнравственности”. “И он увел меня в восторженном состоянии в пустынное место, откуда я увидел (в силуэтах облаков на огненном фоне вечерней зари) женщину, сидящую на багряном семиголовом звере с десятью рогами, наполненном символами богохульства (созвездием Самки

Гидры со стоящей на ней причастной чашей}. И была эта женщина одета в порфиру и багряницу (вечерней зари) и украшена золотом, и жемчугом, и

драгоценными камнями”.⁴¹

Точно так же не забыта и измерительная трость Апокалипсиса. Там было сказано:

“Мне выброшен был морем тростниковый стебель, подобный посоху. “—Подбери eгo —сказал мне гонец бури в облачной одежде (опускаясь на горизонте в море) — и измерь им потом жилище бога (небо) и созвездие Жертвенника и исчисли ежедневно преклоняющихся в божьем жилище (звезд, An. 11, 1).

А здесь вот как развито это место: “Я сломаю свою первую (т.-е. апокалиптическую) измерительную трость,—сказал Громовержец,—трость благодати (небесный меридиан), в знак разрыва Союза, заключенного мною со всеми церквами, и скажу им:

“Отдайте мне плату, за которую вы продали меня!” “И они отвесят мне тридцать сребренников — прекрасную цену, в какую они оценили меня!” “И я брошу ее в их церковное казнохранилище” (11. 10—12).

“Я истреблю даже самые имена (церковных) изображений я удалю с лица земли всех их лжепророков и их нечистое вдохновение. И устыдятся их пророки своих видений и не станут для обмана надевать на себя волосяные накидки. Они скажут спасителю: “Отчего эти раны на твоих ладонях?” А он им ответит: “Меня били в доме любящих меня”. О, меч (Комета Галлея, прошедшая в созвездие Девы под Волопаса в июле 451 года нашей эры, при солнце в Pake)! Восстань на пастыря (Волопаса), на родственника моего! Порази его, и пусть рассеются его овцы (звезды). Две части его будут истреблены (огнем Зари при сентябрьском проходе под ними Солнца), а третья останется над землей. Я проведу эту часть через огонь (утренней и вечерней зари) и переплавлю ее, как серебро, и наложу на нее пробу, как на золото. Принадлежащие к ней будут призывать мое имя, и я услышу их и скажу: “Это мой народ”. А они ответят мне: “Ты наш Грядущий бог” (13, 2—9).

“И встанут мои ноги на Горе маслины (Млечною Пути), на востоке от Святого города (созвездия Девы), и раздвоится Гора маслины (Млечный Путь), и сделается в ней большая долина (рис. 61) от востока (неба) до запада, и побежите вы, все временные поселенцы в ней (в символе перистых облаков), между моими горами до самого края, как бежали от землетрясения в дни витязя Громовержца, властелина всех славящих его.

“И не будет в тот день солнечного света, а только холод и сгущение воздуха. И это будет единственный день, известный только Громовержцу: ни день, ни ночь, лишь к вечеру появится свет” (намек на предстоявшее вечернее солнечное затмение 24 февраля 453 г.).

Мы видим в этом конце уже не только заимствования из Апокалипсиса, но и несколько указаний на жизнь Иисуса, приводимых в Евангелиях. Таковы слова о его продаже за 30 сребренников, о которых точно также говорит Евангелие Матвея (26,15), тогда как этой детали нет ни в одном из других Евангелий. Таковы же слова о ранах от “распятия” на его ладонях, о землетрясении, бывшем при “Великом царе” (Василии Великом), и неправильный намек на солнечное затмение, которого должно ждать при его вторичном приходе, как на это намекает Апокалипсис (6,12).

Все это — слухи и рассказы, ходившие о “Великом царе” начала V века, и вся церковная живопись Византии с этого времени полна такими сюжетами (а до V века их совсем не было).

Но, кроме этих слухов, ни автор “Иезеки-Ила”, ни автор “Захар-Ии” ничего не сообщают нам о жизни “Великого царя”, как до, так и после его столбования. Они оба только ждут с нетерпением его нового прихода по признакам, данным в Апокалипсисе: по схождению нескольких планет в созвездии Скорпиона.

Пророчество “Захар-Ия”, незначительное по своей величине и содержанию, носит все следы подражания не только Апокалипсису, но и “Иезеки-Илу”. Оно должно быть, как признают и теологи (ошибочно отнесшие обе книги в до-христианскую эпоху), написано почти одновременно с “Иезеки-Илом”.

Попробуем же вычислить его время.

В порядке колесниц, указанных в 6 главе этого пророчества, имеем:

1-я колесница с конями красными (по-еврейски АДМ).

2-я колесница с тусклыми (ШХР).

3-я с белыми (ЛБН).

4-я с пятнистыми сильными (БРД-АМЦ).

Здесь несомненно, что кони красные — Марс, белые — Юпитер и пятнистые, сильные — Луна, а относительно возможности толкования мрачных как Меркурия, по аналогии с его представлением в Апокалипсисе как темного (невидимого) коня, можно сильно сомневаться, именно потому, что Меркурий, всегда близкий к солнцу, обходит с ним все небо каждый год и потому играет лишь вспомогательную, а не руководящую роль в астрологических пророчествах и гороскопах общего характера. Трудно допустить, чтобы автор в своем перечислении упустил из виду

главного руководителя по векам — Сатурна и заменил его невидимкой—Меркурием. Поэтому слово “Конь мрачный”⁴² — здесь должен быть Сатурн.

В таком случае мы сейчас же получаем возможность точного и самостоятельного определения времени этого пророчества. Из таблицы XI мы видим, что первое схождение Сатурна и Юпитера в Ущелье Млечного Пути, где стоит Змиедержец и извивается Змий, было в 453 году. Глава I пророчества дает нам и день наблюдения: 21 число одиннадцатого месяца (т.-е. января). Это по нашему современному счету был еще вечер

23 января. Солнце тогда было в Козероге, и перед его восходом впереди всех шли по своей орбите красные кони Марса, за ними сумрачные Сатурна, за ними, почти рядом, белые Юпитера, а пятнистые кони Луны, уже обогнавшей в это время всех, накануне были в этой же тесной группе Марса, Юпитера и Сатурна. Значит, дело было дня за три или четыре до новолуния, и, сделав вычисление, мы, действительно, находим, что новолуние было как раз через три дня после указанного здесь 23 января. Оно было 26 января 453 года. Это был тот же год, в который наблюдал и автор книги “Иезеки-Ил”, через полтора года после появления июньской кометы 451 года, но автор “Захар-Ии” наблюдал данную констелляцию за полгода до автора “Иезеки-Ила” и, вероятно, был его учеником. Табл. XI показывает положение светил вечером 23/24 января 453 года, приведенное в VI главе “Захар-Ии”.

Кроме того, полтора года перед тем комета Галлея проходила из Тельца в Деву при Солнце, бывшем около Тельца, и в этом самом 453 году 24 февраля предстояло солнечное затмение, видимое в Риме и во всей Испании, в продолжение которого зашло Солнце. Ни в Византии, ни в Египте, ни в Месопотамии его не было видно, но оно могло быть ожидаемо и там при неимении точных способов вычисления.

Для большей отчетливости представления я прилагаю здесь схему расположения планет по созвездиям на 23 января 453 г., за месяц до солнечного затмения 23 февраля 453 года (табл. XII).

Долгота.

Сатурн в Скорпионе ...........………………ок. 237°

Юпитер в Скорпионе ........………………. “ 238°

Марс в Скорпионе ...........……………….. “ 244°

Венера в Водолее ...........…………………. “ 335°

Меркурий в Козероге .........………………. “ 317°

Солнце в Козероге ...........……………….. “ 306°

Луна перешла из Скорпиона в Стрельца . . “ 266°

Таким образом, и здесь астрономия явилась надежным руководителем при нашем путешествии в темную глубину времен. Без нее и мы тоже заблудились бы на этом поросшем быльем, извилистом и запутанном пути, как заблудились авторы Эпохи Возрождения, от которых мы получили наши сведения о первых началах человеческой культурной жизни. Астрономия дала нам даже и самую ночь наблюдения автора, описанного в 1 главе, и все в этой ночи (когда Солнце восходило в созвездии Козерога, ок. 306° эклиптикальной долготы) соответствует описанию, которое мы привели.

Колесница с мрачными конями (Сатурна) “шла к стране северной”, т.-е. Сатурн на своем орбитальном пути шел выше эклиптики. Колесница с белыми конями Юпитера действительно следовала за Сатурном тоже к северу от эклиптики. Колесница с быстрыми конями — Луна — действительно быстро шла за ним, мимо клешни Скорпиона в ущелье Млечного Пути, чтобы обходить остальную землю, а колесница с красными конями — Марс — действительно, как и говорит автор, шла к югу ниже эклиптики.

Таков гороскоп VI главы книги “Захар-Ия”. Но в ней есть и другой гороскоп, в ее первой главе, начинающейся так:

“В 24 день одиннадцатого месяца (января по византийскому счету, к komopoмy блuзok и eвpeйckuй лунный) видел я ночью: вот Величественный муж (Змиедержец), находящийся в шатре небес между двумя ветвями (Млечного Пути), сел на багряного коня (Mepkypuя) между этими ветвями, а позади его были кони красные (Марс), пестрые (Луна) и белые (Юпитер).

“—Им велено,—сказала моя божественная наука,—обойти кругом всю землю, и они обошли ее и теперь дают Вечно-сущему (Солнцу) ответ, что все на земле спокойно. А он восклицает к Громовержцу: “О ты, грядущий с небесными сонмищами! Долго ли еще не смилостивишься над своей столицей Святым городом и над городами славящих тебя, на которых ты гневаешься уже семьдесят лет?” “—Я вновь с милосердием возвращаюсь к ним,— отвечает он,— и мой строительный отвес вновь будет измерять их размеры” (1. 8—16).

Как понимать это последнее место? Если мы возьмем первичный солнечный, египетский год в 360 дней, то увидим, что начало года возвратится в первоначальное созвездие через 70 лет, и потому это число играет большую роль в астрологической каббалистике. Значит, дело было через 70 лет после Апокалипсиса, под сильным влиянием которого находится, как мы видели, автор. Семьдесят первым годом после 30 сентября 395 г., когда был написан Апокалипсис, является 466 год. Посмотрим же, насколько описанное здесь положение светил соответствует этому.

Вычисление показывает для 24 января 466 года по юлианскому счету:

Долгота

Солнце ...…. 327° между Козерогом и Водолеем

Меркурий .... .320° в Козероге

Юпитер ...…. 283° в Стрельце

Марс ....……. 167° во Льве

Луна …… ок. 235 — 245° шла по Скорпиону.

Остальные же планеты, не показанные здесь, действительно шли отдельно.

Венера ...... ок. 3° долготы в созвездии Рыб

Сатурн ... ...” 16° “ тоже в Рыбах.

Они не были видны во время утренних наблюдений автора. Выходит, что первая глава написана через 11 лет после третьей, и лишь по ошибке ее листок попал в начало этой коллекции заметок. Этот гороскоп я и дал в своей книге “Пророки”. Указание на “спасителя в запятнанной одежде” может относиться к солнечному затмению 24 февраля 453 года, рядом с сатаной Козерогом видимому в Риме.

Кто же был автор этой книги, если “Захар-Ия” (помнит Грядущий) есть только ее заголовок, характеризующий ее содержание?

Указания на его личное прозвище—бен-Барахия, бен-Эду, хотя и соответствуют арабскому обыкновению называть людей не по собственному имени, а по отчеству, имеют слишком определенный собственный смысл. Они значат: сын поклонника Громовержца, сын откровения, и это можно считать лишь за его собственную характеристику, а не за действительные имена отца и деда автора. Пусть историки ищут его в промежуток между плюс 451 г. (когда при Солнце в созвездии Рака и Юпитере, и Сатурне под Волопасом (в Деве) туда же шла, как божий меч, комета Галлея, навеявшая восклицание (гл. XIII) о мече, идущем на пастыря), между 453 годом (23/24 января), когда накануне праздника рождества в Скорпионе (между 240° и 250° долготы) собрались Сатурн, Юпитер, Марс и Луна, при Солнце и Меркурии в Козероге и при Венере — между Козерогом и Водолеем (гороскоп в главе VI). Только-что разобранная первая глава, как я уже сказал, повидимому, прибавлена позднее, так как гороскоп ее (Марс, Меркурий, Юпитер и Луна при входе в Ущелье Млечного Пути под Змиедержцем) относится к 25 января 466 г., т.-е. написана через 70 лет после появления Апокалипсиса когда, повидимому, была окончательно средактирована эта книга путем соответствующей перестановки ее главок, написанных каждая отдельно на промежутке 15-летних безуспешных ожиданий автором второго прихода “Великого царя”.

Если же читателю-теологу покажутся неубедительными эти чуждые ему астрономические определения, то пусть он вспомнит об упоминаемом тут неоднократно имени Иисуса и о 30 сребренниках, за которые он был продан, по Матвею, не говоря уже o выписках из Апокалипсиса, и если в нем есть хоть небольшое критическое чутье, то он и без меня согласится, что это книга

христианского происхождения. Автора ее надо искать среди “великих святых” V века под соответствующим греческим именем.