Й¬а¦°йї - СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА И УПРАВЛЕНИЕ: Рынок имени абстрактного гуманизма

21 November 2024

[Главная] [Поиск] [Форум] [Ссылки] [Линкотека] [Библиотека]

Авторы

А.Т.Фоменко и Г.В.Носовский

Книги

Другие материалы

Друзья
Художник В.Бигдай. Авторский сайт

Счетчики

Исправим ошибки!

Спонсор страницы

СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА И УПРАВЛЕНИЕ

ВАЛЯНСКИЙ С.И.,КАЛЮЖНЫЙ Д.В.- РОССИЯ:время решений

Список статей
СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА И УПРАВЛЕНИЕ
География и демократия
Россияне, русские и др.
Все и сразу
Рынок имени абстрактного гуманизма
Два народа одной страны
Политическая и интеллектуальная элита
Причины низкопоклонства перед Западом

Стр. 5 из 8

Рынок имени абстрактного гуманизма

Вот крылатая фраза А.П. Паршева: «Не рынок нас погубил, а мировой рынок». Из его книги следует, что сам по себе «...рынок справедлив. Ибо только он позволяет измерить заслуги человека перед обществом. Лучшая оценка, когда человек соглашается за чье-то изделие отдать плоды своего труда, тогда оно действительно полезно». Проблемы же возникают оттого, что современный «мировой рынок» большую часть истинно рыночных свойств потерял. Спрашивается: а с чего это он их потерял?

Здесь у Паршева начинается путаница из-за того, что он подменяет факты догадками. Рынок — хорош. Мировой рынок — тоже рынок. Но он плох, он «нас погубил». Положение автора становится безвыходным, и он вынужден объявить без всяких оснований, что мировой рынок «потерял» рыночные качества. Но в этом случае он перестал быть рынком. А во что же он превратился? Нет ответа.

Да и то, что написано о нашем обычном рынке, вызывает большие сомнения. Ведь по А.П. Паршеву, цель рынка не в селекции, не в выживании сильнейшего, а во взаимопомощи, в обмене плодами труда. Очень хорошее, гуманное мнение. Правда, к сожалению, сам рынок этого не знает, ибо он — просто сфера товарного обмена. Его не надо демонизировать, но и романтизировать тоже не надо.

Рынок возникает из практически безграничных потребностей человека и ограниченности ресурсов для их удовлетворения. Поэтому, когда мы хотим покупать, мы вынуждены сначала продавать. Продавать, может быть, и не хочется, — а куда денешься? По словам знаменитого российского рыночника, кота Матроскина, «чтобы купить что-нибудь полезное, надо сначала продать что-нибудь полезное». Например, в наших условиях следует иметь солидный запас энергоресурсов, и не надо бы нам продавать их за границу. Но если не продавать, мы не сможем ничего купить. Вот вам и «взаимопомощь», и обмен плодами…

Считается, что у экономики есть две крайности: рыночность и плановость. Они дают миру, соответственно, две системы хозяйствования: рыночную и плановую, или командную. Но нигде и никогда эти две системы в чистом виде не реализовывались. Даже в эпоху военного коммунизма был рынок, на котором «буржуи» меняли свое добро на продукты питания. И это естественно. Как только в экономической сфере государство допускает нерасторопность, ее компенсирует стихийно возникающий рынок. И в СССР рынок был, но носил он подчиненное значение. Вспомните. Ведь всем платили зарплату деньгами, которые можно было потратить на то, что считали нужным их обладатели. Хотели выпить, тратили на водку. Хотели читать, тратили на книги. Мы уже не говорим о так называемых колхозных рынках. Командная экономика отнюдь не командовала людьми, желающими тратить свои деньги.

И рынок совсем не таков, каким его частенько живописуют.

Рынок, как и вся экономика, не может ставить себе задачу сам. Ее может поставить только общество и государство. А вот когда он предоставлен сам себе, то вовсе не озабочен тем, чтобы «измерить заслуги человека перед обществом», как полагает А.П. Паршев. Рынок озабочен своим выживанием и своим самосохранением, и в этом процессе теряет свои замечательные свойства по «измерению заслуг». А когда он становится особенно уродливым, его поправляет государство.

Рынок подобен волку, которого хотят пристроить к охране отары. Пока он маленький, кажется, что он сможет это делать. Но когда он вырастает, то живет по своим инстинктам и режет скотину, которую должен охранять.

Иначе говоря, за рынком нужен постоянный контроль. А как только затраты на контроль становятся больше, чем польза, сферу применения рынка нужно ограничить. В противном случае быстро возникнет вопрос: мы имеем рынок, или рынок имеет нас?.. Есть милиция, суд и тюрьма, и каждый человек, принимающий участие в рыночных отношениях, подсознательно учитывает существование этих государственных институтов. Поэтому государство первично, а нынешний, современный рынок — вторичен, и все разговоры о независимости рынка от государственного регулирования — глупости.

Принцип свободной торговли был провозглашен Адамом Смитом в его книге «Богатство народов», написанной в 1776 году для Ост-Индской компании. Но что интересно, даже в самой Англии свободная торговля никогда не осуществлялась. Более того, мощный государственный аппарат зорко следил не только за уплатой налогов своими подданными, но и за ценами как на ввозимые товары, так и на товары собственного производства.

Другой экономист, Давид Рикардо, объяснял миру пользу мировой торговли, как наиболее эффективный способ использования мировых ресурсов. На фоне этих объяснений Англия «согласилась» развивать на своей территории ткацкую промышленность, оставив виноделие Испании и Португалии. И по сию пору эти две страны не могут оправиться от такого «эффективного» международного разделения труда.

А это и понятно. Экономическая теория не самодостаточна. Если взять исконное определение экономики, как науки о ведении домашнего хозяйства, или в современном значении, как науки, которая исследует проблемы эффективного использования ограниченных производственных ресурсов или управления ими с целью достижения максимального удовлетворения материальных потребностей человека, то очевидна ее многовариантность. Выбор нужного решения происходит при внесении ряда дополнительных условий, как правило, лежащих вне экономики.

Представьте себе, что вам надо проложить пути, связывающие ряд населенных пунктов в сильно пересеченной местности. Вы можете пригласить для консультации профессионалов, которые предложат оптимальное решение вашей задачи. А если вы не сможете четко объяснить им свою цель, то чего они будут оптимизировать?

А теперь представим, что эти дороги можно проложить в интересах или одного заказчика, или другого. В таком случае это будут разные решения, так как у каждого заказчика свои интересы. Решения разные, а дают их одни и те же консультанты. И ничего удивительного, ведь они решали разные задачи.

А что произойдет, если потенциальных заказчиков несколько, а систему дорог надо строить одну на всех? Ясно, что будет утвержден проект, максимально учитывающий интересы сильнейшего из заказчиков. И не просто утвержден, а со ссылкой на мнение экспертов. Только одна мелочь не будет сказана, что это было не единственное возможное решение.

К сожалению, в силу своей либо малограмотности, либо личной заинтересованности, наши реформаторы, прикрываясь тем, что законы экономики будто бы везде действуют одинаково, навязывают обществу мысль, что и результаты их применения в разных местах будут одинаковыми. А вот это уже неправда. Например, на тело действуют гравитационные и центробежные силы. Так вот центробежная сила в зависимости от широты местности меняется от нуля до максимального значения.

Всегда экономика подчиняется задачам государства. Во всяком случае, должна. Однако государственную власть, как уже сказано, осуществляют корпорации людей, имеющие вдобавок свои собственные интересы. Если эти интересы противоречат государственным, они проведут такие меры, что развалят и рынок, и страну. Такое поведение власти, говоря без экивоков, называется государственной изменой. Но именно это произошло в России.

В общем же случае государства, вне зависимости от действующей в нем экономической системы, ведет хозяйственную политику в интересах себя и граждан. Представьте трех человек, имеющих задачей выживание в разных климатических условиях. Для этого они используют различную одежду. Вот эти люди — государства, а одежда — экономические отношения. Поэтому не рынок определяет структуру и функции государства, а наоборот. А то, что без государства рынок вообще невозможен, должно быть ясно каждому. Поддержание рынка немыслимо без определенной правовой и контролирующей системы.

«Либерализм» — это не более чем попытка развитых стран установления колониальных взаимоотношений с менее развитыми странами. Ни в США, ни в Англии — главных апологетах «либерализма», нет свободного рынка. Так или иначе, государство вмешивается в экономику и играет в ней не последнюю роль.

Чисто рыночные отношения — это неуправляемая стихия. Поэтому просто дикостью выглядит утверждение, будто сложная динамическая система с целым спектром возможных стационарных состояний, развиваясь хаотически, непременно попадет в одно из наперед заданных состояний, и «удовлетворит потребности общества». Кабы так, в лотерею выигрывал бы каждый по три раза на дню.

Определить, в какую «точку» должна придти экономика, и каков должен быть путь, может только государство. Направлять экономику в нужном для государства направлении, вот основная его задача. Более того, если даже система и попадет случайно в нужную точку, удержаться в ней без помощи государства она не сможет.

Так что все разговоры о всесильной «невидимой руке» рынка, о его «саморганизации» — просто из области ненаучной фантастики.

А.П. Паршев считает, что в «...условиях обмена товарами рынок считался справедливым, когда он происходил без принуждения, и его участники были удовлетворены. Для каждого обмена меру устанавливают потребности сторон». И где же он такой рынок видел? Представьте себе, что по переулку идет эдакий щупленький гражданин в бороденке и очечках, а навстречу ему не совсем трезвый громила с кирпичом в руке, который так вкрадчиво говорит: «Купи кирпич». «А сколько он стоит», — пытается шутить очкарик, доставая кошелек. «Этого хватит», — успокаивает его громила, забирая весь кошелек. Вот именно такой и есть «свободный рынок». Участники его ой как не равноправны!

Вы можете сказать, что история с громилой и кирпичом — это не рынок. Рынок. Есть товар — кирпич. Есть продавец — громила. И есть покупатель — очкарик. Присутствует искреннее желание громилы продать кирпич и не менее искреннее желание очкарика его купить. Вы можете возразить, что цена здесь устанавливается не рыночным образом. Так нет же, рыночным. Обмен произошел без принуждения, добровольно. Его участники удовлетворены итогами. Один ушел с кошельком и деньгами, другой — с кирпичом и целой головой.

Ведь всякая вещь или услуга имеет, кроме цены, еще и полезность. То, что в марксизме называлось потребительной стоимостью. Именно это позволяет вам обменивать какой-то товар по цене существенно больше, чем ваши издержки.

Истинная потребительная стоимость и проявляется при обмене. Например, в советское время люди покупали у спекулянтов джинсы вовсе не потому, что в продаже не было других штанов. Просто джинсы позволяли повысить свой социальный статус в глазах окружающих^[7]. Вот за это и переплачивали спекулянтам, и делали это добровольно. Никто насильно не заставлял доплачивать, а даже наоборот, государство наказывало за участие в спекуляции. Мы сами так оценивали товар.

То же и с кирпичом. Здесь очкарик покупал свою целую голову. Цена — это всего лишь денежное выражение стоимости товара, а вот потребительская цена — то, за сколько покупатель готов его приобрести.

А что, разве вас лично устраивают цены на продукты питания, квартиру, одежду, лекарства, особенно в сравнении с вашей зарплатой? Ничего себе, заплатить за упаковку таблеток тысячу рублей! Но вы же участвуете в сделке, ведь на кону стоит ваше здоровье (как и в случае с кирпичом). Это только в теории цены устанавливаются практически на уровне издержек.

Но и чисто плановое хозяйство есть такая же утопия, и вот почему. Для командного управления такой системой надо отслеживать связи большого (правильнее сказать — огромного) числа экономических агентов. Число этих агентов, помноженное на число вариантов их поведения много большее, чем число всех жителей. А так как экономика подчиняется нелинейным закономерностям, то при определенной ошибке, с которой мы всегда знаем исходные данные, при управлении столь сложной системой очень быстро наступает хаос.

Из этого следует, что попытки противопоставить одну абстракцию — «рынок», другой абстракции — «плану», не более чем схоластика, не имеющая к реальности никакого отношения.

А что же есть на самом деле? И управление в определенных пределах, чтобы выбрать оптимальное устойчивое состояние экономики, и свободное функционирование системы после достижения нужного стационарного состояния. Но при этом государство должно следить, чтобы система из него не вышла. Чтобы большие внешние изменения не перевели систему в неоптимальное состояние.

Выбор того оптимального состояния, в рамках которого должна функционировать экономика, определяет только само государство, исходя из наличных ресурсов, структуры общества, социально-культурных традиций, природных условий и т.д.

Надо иметь в виду, что любые социальные действия имеют и положительные, и отрицательные стороны, которые нужно сравнивать при оценке таких действий. Недобросовестные «эксперты» и реклама этим усиленно пользуются, навязывая людям негодные решения. Если они пытаются протолкнуть некие социальные новации, то изо всех сил раздувают их положительные стороны, и не сообщают об отрицательных. Если же идею надо провалить, то наоборот, все силы сосредотачивают на отрицательных сторонах, не сообщая о положительных. И никогда не дают объективной картины.

Приведем пример. В первые годы перестройки много говорили о «цеховиках». В обществе насаждалось мнение о них, как о «талантливых организаторах производства», которых незаслуженно преследовало государство. Якобы они и были первыми «рыночниками» в стране. А что было на самом деле?

Государство устанавливало цены на товары, производимые легкой промышленностью, существенно выше издержек. Это приходилось делать хотя бы потому, что обувать и одевать армию надо было из каких-то средств. Когда средний гражданин, отдавший в армию своего сына, покупал самому себе пару ботинок, он одновременно «покупал» сапоги этому своему сыну. А та зарплата, которую получали работники обувной промышленности, было меньше, чем они могли бы получать, исходя из существующих цен в магазинах.

Так что в подпольном производстве этих товаров рентабельность получалась 300 и более процентов отнюдь не от хозяйственной разворотливости «цеховиков», а из-за того, что они не отдавали государству избыточный доход, возникающий при продаже по завышенным государственным ценам. А общество, как целое, проигрывало.

Всегда союз рынка и государства рождает подобные дыры в экономике. Сегодня такие дыры возникают на уровне международной торговли, а не только внутри одной страны. Мы это к тому, что особо защищать рынок не надо, он, как сорняк, как только зазеваешься, начинает лезть из всех мест. Но если проповедовать, что он очень полезен, и выпалывать все, что «мешает» ему, то он быстро разрастется и задушит все вокруг, превратившись в бедствие.

^[7] Этологи – ученые, изучающие поведение животных, прекрасно знают эффект, когда особь пытается повысить свое положение в стае за счет обладания либо каким-нибудь необычным умением, либо вещью. Например, однажды дрессировщику пришлось поместить свою «ученую» обезьяну в зоопарк. Здесь ее посадили в общую клетку, коренные обитатели которой сразу же определили ей самое низкое место в иерархии. Но вот однажды старый хозяин пришел ее проведать, и принес с собой ее любимый компот и ложку, с помощью которой она его обычно ела. Самец, занимающий верхнюю ступеньку в иерархии, подошел к обезьяне, взял у нее ложку и попробовал ее воспользоваться, но не сумел. После этого статус цирковой обезьяны сильно повысился, и она заняла место сразу после вожака.

< Предыдущая - Следующая >

< Пред.		След. >

[Главная] Современность ВАЛЯНСКИЙ С.И.,КАЛЮЖНЫЙ Д.В.- РОССИЯ:время решений СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА И УПРАВЛЕНИЕ

© 2001-2024. Все материалы сайта являются интеллектуальной собственностью их авторов.
Права на электронные версии - Кирилл Люков, http://imperia.lirik.ru.
Публикация, перепечатка без разрешения правообладателя, цитирование без указания автора - запрещены.
Сделано в Лаборатории сайтов