Два «народа» одной страны

Знаем ли мы наше общество? А точнее, знает ли и понимает ли образованный читатель экономическую структуру нашего общества, национальные и культурные особенности и традиции и, наконец, реальную социально-экономическую ситуацию? Ведь без знания этих вещей говорить о каких-либо реформах бессмысленно.

При проведении различного рода реформ и преобразований в обществе один из важных факторов — экономическая структура общества, то есть распределение его по доходам.

Важнейшей характеристикой экономической структуры общества является количество максимумов. В нормальном обществе присутствует один максимум, он соответствует так называемому среднему классу. Он является основным потребителем, и на него и должна быть ориентирована основная экономическая политика. Цены на товары длительного пользования устанавливаются в расчете именно на средние доходы.

Но вот его-то, как уверяют все без исключения реформаторы, у нас как раз и нет! Нет среднего класса! Однако, ведь такого просто не может быть. Средняя величина ВСЕГДА есть, а коли ее не находят, значит, ищут не там.

Когда говорят про средний класс, обычно имеют в виду максимум распределения по доходам, исходя из того, что население однородно, а график распределения «одногорбый». Так вот оказывается, что если рассматривать распределение наших граждан по доходам, то на графике получается двугорбая кривая, одна для богатой части населения, «элиты», а другая, условно говоря, для «трудящихся». А там, где обычно ищут средний класс, получается на графике «провал» между двумя «горбами», что и дает основание невнимательным исследователям отрицать его существование в России.

А на деле он у нас есть, да еще и не один, а два. По сути дела, в России живет два «народа», мало пересекающихся друг с другом. Один из них уже имеет свое название, — новые русские. Тогда второй можно назвать «новые бедные». Если постараться, можно, конечно, высчитать некую «среднюю температуру по больнице». Наши реформаторы именно это и сделали, и обнаружили, что представитель среднего класса должен иметь некий нехилый доход, автомобиль, дом, сбережения и т.д. Но в реальном мире они таких «средних» представителей почти не нашли (их всего 2%), и правильно: для «новых русских» это предел нищеты, а для «новых бедных» — предел мечтаний.

Вот некоторые статистические данные, которым, впрочем, нельзя доверять полностью. Но тенденцию они передают. В 1992 году доля, получаемая работниками, составляла 70% от всех доходов, а доля собственников и менеджеров была около 16% (такое соотношение во многих развитых странах). Но в 1993 году доля «новых русских» в общем богатстве достигла уже 25%, в 1994 году дошла до 40%, в 1995 — почти до 50%. Причем по численности своей эти богатеи составляли чуть больше 10% населения. А некоторые из них, суммарно составлявшие один процент населения, сгребали 30% дохода всей страны. Сейчас, наверное, больше.

А десяти процентам самых бедных россиян доставалось всего 2,4% национального богатства. И получается, что в России два «средних» класса: свой у «бедных» и свой у «богатых». Когда реформаторы говорят о намерении действовать «в интересах среднего класса», то о каком из них идет речь? И чего ждать остальным?

Проблема здесь в том, что ограничения в экономическом взаимодействии между различными составляющими совокупного населения приводят к негативным последствиям. Суть в том, что у них разная идеология, мораль и цели, разные деньги и разные интересы. Эти два народа, пользуясь одной территорией и внешне оставаясь в рамках одной культуры, имеют совершенно разные виды на будущее как своих семей, так и всей страны.

Профессор Д.С. Чернавский провел исследование по этому вопросу и выстроил соответствующий график. Его выкладкам можно верить, хотя абсолютно достоверных статистических данных у нас нет^[8]. Результат представлен на графике.

График 1

Экономическая структура общества (ЭСО), распределение р(х) домохозяйств по ликвидным накоплениям X. а) - унимодальная ЭСО; б) - бимодальная (двугорбая).

В обществе с одним населением (кривая «а»), преобладающий средний класс служит не только гарантом стабильности общества, но также является основным потребителем производимых в обществе товаров. Цены на товары длительного пользования устанавливаются в области максимума «горба» и устраивают все общество. Роль государства при этом сводится к регулированию по краям «горба», как на левом (социальная поддержка неимущих), так и на правом (ограничение доходов сверхбогатых), что приводит к снижению социальной напряженности в обществе. В этом же направлении действует государственное ограничение цен на товары первой необходимости и тарифы естественных монополий.

Совершенно другими характеристиками обладает общество с бимодальной, «двугорбой» структурой (кривая «б»). В таком обществе имеется многочисленный слой малоимущих («простой народ», левый горб) и небольшая группа богатых («элита», правый горб), единый средний класс отсутствует.

Чем сильнее различаются доли общего богатства, приходящиеся на 10% самых бедных по сравнению с 10% самых богатых, тем больше в нем будет «социальная напряженность». При тридцатикратном различии можно ждать социального взрыва. В обществе с двумя максимумами у государства возникает вопрос: кого поддерживать? Когда правительство призывает ориентироваться на средний класс (а унимодальному среднему классу в бимодальном распределении соответствует как раз минимум между двумя максимумами, «бедным» и «богатым»), такое регулирование не будет приносить пользы. Больше всего от этого страдают отечественные промышленные предприятия, так как отсутствие «среднего класса» автоматически означает отсутствие широкого денежного спроса на промышленную продукцию.

В таких условиях ослабление государства, устранение его от регулирования способствует дальнейшему расслоению общества. Все разговоры о каких-то «равных возможностях» здесь не уместны. Это явно видно по результатам выборов (где якобы демократично в реальности побеждают «большие деньги»), принятая так называемая плоская система подоходного налога, да и многое другое, — все это идет на пользу только одной части общества в ущерб второй.

Так что роль государства в этом обществе может быть двоякой.

Во-первых, его культивирование и самоустранение от регулирования отношений, если власть в стране — у меньшинства (элиты).

Во-вторых, если это власть большинства (народа) — ликвидация такого распределения, для чего нужно затруднять пользование ресурсами второй части (элите) и дать максимальный доступ к ним первой части (народу), убрав экономические ресурсы из владения элитой. В том же направлении должны действовать высокие налоги на доходы элиты. А также, при наших специфических российских условиях, следовало бы ввести ограничения на внешнеэкономическую деятельность не государственных предприятий, так как дешевое внутреннее сырье является объектом спекуляций на внешнем рынке и источником благосостояния элиты. Нетрудно видеть, что в этом случае успех может быть достигнут только при сильном государстве, являющемся активным участником экономики, а не сторонним наблюдателем, собирающем налоги.

Сегодня у нас власть меньшинства, а потому ничего из перечисленного не выполняется. Кстати, если общество бимодальное, а политика приспособлена к условиям общества унимодального, то результаты такой политики будут совсем уродскими.

Два слова о механизмах образования двугорбого распределения. Такой тип распределения появился на Руси еще при советской власти. Во второй «горб» (в элиту) входили так называемые теневики и цеховики. Как они появились, мы рассказали в предыдущей главе.

В бедной семье основное внимание обращают на выживание. Главная цель, чтобы члены семьи были сыты, а не возможность выбирать из разных дорогих, и поэтому не оправданных с точки зрения основной цели, продуктов. Также стоит задача обеспечения одеждой, чтобы не мерзнуть зимой, а не красивой и модной. Аналогично и государству, решавшему основную задачу — обеспечение обороноспособности, было не до разнообразия в остальном. Поэтому товары легкой промышленности были обложены большими налогами. И все, кто начинал заниматься этими товарами «левым» образом, получал этот собираемый государством налог (сотни процентов от себестоимости) в свою личную собственность.

Это, естественно, было незаконным, и теневики не могли явно показывать свои доходы. Поэтому вокруг них образовался круг людей, которые обслуживали эту «элиту». Так в государстве стала формироваться вторая структура со своими правилами.

Не секрет, что многие из этих теневиков после перестройки легализовались. Но теперь открылись границы, и они стали пользоваться разнообразными услугами (медицинскими, юридическими, педагогическими) не внутри страны, а за рубежом. То есть их связь с Россией заключается только в получение дохода из нее. А все траты, а иногда даже и налоги, оказались за ее границами. Например, Гусинский платит налоги не внутри страны, а вообще в Гибралтаре. То есть не только не возвращает часть своих доходов в пользу остальных граждан страны, а вывозит эти деньги и отдает на благо британских граждан, хотя доходы он получает здесь.

И раз все средства у богатых, то они формируют и государственную власть в своих интересах, чтобы она не мешала им вывозить «добро» из страны. Такое поведение государства не может привести ни к чему другому, кроме его уничтожения. Потому мы и говорим, что у нас сегодня — не состоявшееся государство.

Граждане не понимают, что происходит. Говорится одно, делается непонятно что, а результат прямо противоположный. Например, В.В. Путин объявляет борьбу с олигархами и равенство всех перед законом. Граждане радуются, что вот, наконец, будет наведен порядок. Но вместо справедливости получается замена старой команды на новую. А чтобы она была преданной власти, нужно дать «новым людям» источники дохода. А где их взять? Надо отнять у тех, у кого они есть. Вот и вся борьба с олигархами. «Второй», бедной части страны от этого ни жарко, ни холодно.

О том, как «двугорбость» сказывается на экономике и жизни народа одного из регионов, посмотрим на примере Хабаровского края. Край богатейший ресурсами, не очень заселенный. Денис Мартемьянов в статье «Краевой портрет на фоне соседа» (НГ, 28.07.01) приводит некоторые статистические данные за начало 2001 года:

«Промышленностью края произведено продукции на 11,8 млрд. рублей, что на 10,7% ниже уровня, достигнутого в соответствующем периоде прошлого года... Доля убыточных предприятий в крае составила 35,7%. Размер их убытков достиг 777,5 млн. рублей.

Наибольший удельный вес убыточных предприятий наблюдается в электроэнергетике (50% от общего числа обследуемых предприятий отрасли), рыбной промышленности (44%), химической и нефтехимической промышленности (50%), машиностроении и металлообработке (45%), в жилищно-коммунальном хозяйстве (63%), на транспорте (53%).

Суммарная задолженность по обязательствам (кредиторская, задолженность по кредитам банков и займам) крупных и средних предприятий края достигла 63 056,1 млн. руб. и по сравнению с соответствующим периодом 2000 г. увеличилась на 60%. Основные неплатежи концентрируются на предприятиях электроэнергетики, черной металлургии, машиностроения и металлообработки, лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности...».

Затем автор приводит цитаты из местной прессы:

«По уровню жизни население, проживающее в нашем районе, считается самым бедным в Хабаровске, — поясняет заведующий отделом жилищно-коммунального хозяйства Индустриального (!) района Н. Кирюшенков. — У многих нет средств платить даже за радиоточку, свежий номер газеты. Некогда процветавшие крупнейшие заводы, вся строительная индустрия, комбинаты лежат не то что на боку, а на спине. Тысячи безработных, обнищавших семей. Трудовой человек не может прокормить домочадцев, ударяется в пьянство, молодые люди — в наркоманию. За квартиру не платят годами...»

Ликероводочная промышленность чуть ли не единственная отрасль в крае, которая находится на подъеме. Согласно данным крайстатуправления, алкогольных напитков за первый квартал произведено на 229,3 млн. руб., или 16% от общего объема потребительских товаров. Производство пива увеличилось на 13%, водки и ликероводочных изделий на 24%, шампанского сократилось на 80%. (И правильно — что праздновать-то? — замечает Мартемьянов.)

Получается, что предприятия еще чего-то выпускают, но заработка работающих не хватает, чтобы выкупать товары. Средний уровень доходов чуть ниже официального прожиточного минимума. А еще нужно учесть задержки зарплаты. У людей хватает только на водку, тем более что и общий «духовный» настрой соответствующий. Естественно, производство ползет вниз. Это яркий пример: производство «нацелено» на некий виртуальный «средний класс», но его в реальности нет: все люди значительно беднее.

Один из важнейших показателей уровня жизни населения — востребованность платных услуг: чем лучше живется народу, тем она больше. В Хабаровском крае этот показатель стабильно снижается: за первый квартал 2001 года населению оказано платных услуг на 14,8% меньше, чем за тот же период прошлого года. Причем в структуре этих «услуг» львиную долю занимают те, что носят обязательный характер: услуги пассажирского транспорта — 41% от общего объема (как же без автобуса?), услуги жилищно-коммунального хозяйства — 24%; эта доля могла быть больше, но многие за квартиру, свет, газ и т.д. попросту не платят. Зато доля услуг, связанных с проведением досуга (услуги учреждений культуры, физической культуры и спорта), составляет менее 1%.

Автор завершает свою статью так:

«Справедливости ради отметим, что плохо здесь живут не все: даже официально, без учета «теневых доходов» и «черного нала» в крае на долю 10% наиболее обеспеченного населения приходилось 21% всех выплачиваемых денежных доходов. А на долю 10% наименее обеспеченного населения — всего 4%. Учтем, что «в общероссийском варианте» губернатор Ишаев обещал (в случае принятия его программы социально-экономического развития страны) всего за три ближайших года поднять доходы населения на 75% и вообще превратить в «средний класс» более половины россиян. Непонятно, чего же он хабаровчан-то до сих пор не превратил в «средний класс»?

Эта региональная история подтверждает, что основные проблемы России сегодня возникают из-за двугорбости экономической структуры общества.

^[8] За 15 лет власть не удосужилась наладить столь жизненно важную область деятельности, как статистика. Что, в общем, понятно: иначе в цифрах сразу проявилась бы антигосударственная суть всей деятельности этой власти.