Часть вторая

ПОЯВЛЕНИЕ ДАТИРОВОК

 Появление хронологии

Основная тема, которой мы занимаемся — это хронология, последовательность исторических событий во времени. Мы посвятили этой теме уже несколько книг. Пора сказать, что на деле хронологическая проблема разделяется на две: установление последовательности событий, и установление дат событий, то есть времени их прохождения в рамках стандартизованного летоисчисления. По ходу дела выясняется, что во многих случаях надо разобраться с географией события.

Очевидно, что до какого-то момента ни человечество в целом, ни отдельные страны или, точнее, территории не имели никакой истории и никакой хронологии. Люди просто жили, не занимаясь такой бесполезной для практики деятельностью, как летописание. Давность прошлого мерили так: вчера, позавчера, намедни (на днях), прошлым летом, годами, давно, в незапамятные времена. Затем именно практика потребовала, чтобы летописание было. Для аналогии скажем, что, например, фамилии (родовые прозвания) тоже появились не раньше, чем это стало нужным для экономического развития.

В обычном быту хватает прозвища. Пока у человека нет особых гражданских, имущественных и наследственных прав, он спокойно живет без всякой фамилии. Человеку нет нужды знать не только имена дальних предков, но даже имя своего отца; достаточно звать его просто отец, ведь от родичей не зависят ни общественное, ни экономическое положение людей.

Лишь когда появилась надобность в разных наследственных имущественных сделках, тогда-то и стали устанавливаться родовые прозвания. В основном нужны они были купечеству, имевшему более широкие права сравнительно с правами мещан. А у боярства, например, на Руси фамилии появились только в XVI веке, и произошло это в силу местничества, опиравшегося на родовые заслуги.

Та же причина — необходимости иметь документ о заслугах и правах, только применительно к территории и правящей на ней династии, привела к летописанию. Причем появилось оно, понятно, не везде сразу и одновременно, а прошло свой эволюционный путь, начавшись в одном каком-то месте, а именно в Византии. Совершенно определенно, первичные записи не имели дат в современном понимании, — иначе теперь не было бы у нас с вами тех проблем, которые мы обсуждаем в наших книгах. И ясно, что сначала летописцам тоже не было никакой нужды в фамилиях упоминаемых ими лиц.

Ни фамилий, ни имен не было до широкого распространения практики присвоения новорожденным имени святого защитника; обходились прозвищами. Ведь даже имена святых защитников — осмысленные прозвища! Захария означает “Помнит Бог”, Даниил — “Правда Бога”, Иеремия — “Стрела Бога”. Сколько угодно было бытовых прозвищ, вроде “Мудрый”, “Калита”, “Окаянный”. То же — и в других языках. Евклид — “Хорошо одетый” (вариант: “Хорошо переплетенный”); Павсаний — “Утоляющий тоску”; Александр — “Спаситель людей”. Тот, кто записывал в летопись прозвище, знал, о ком речь. И время событий он тоже держал в уме своем, ведь так, изустно, передавались сведения раньше, до появления письменности.

Требовалось время, чтобы в летописании выработались правила и приемы, и время, чтобы в разных странах научились копировать эти приемы, — копируя зачастую и сами летописи, “внедряя” тем самым чужие события в свою историю. А дальше те же эволюционные законы, или, иначе, потребности все той же практики, привели к необходимости свода всех первичных записей в какую-то систему. Никто не знал, ни какой должна быть эта система, ни что следует в ней учесть. А по прошествию десятилетий, а то и столетий после начала ведения записей никто, на самом деле, не помнил, когда, с кем и где реально происходили те или иные описанные в записях приключения. Уж даже не говоря о случаях, когда записи делались “задним числом”, со слов правнуков участников событий, а то и просто выдумщиков.

Все мы знакомы с таким литературным жанром, как детективы, и не раз слышали слово “алиби”. В точном значении, алиби — это факт нахождения подозреваемого вне места совершения преступления в момент, зафиксированный как время преступления. Сыщик спрашивает гражданина: где вы были в такой-то день? И гражданин мучается, вспоминает. Попробуйте сами: где вы находились 21 ноября 2001 года? Хорошо, если вы имеете ежедневник, куда записываете свои встречи. Открываете, читаете: “встретиться с М”. Вот теперь надо вспомнить, что такой “М”, и произошла ли встреча именно в этот день. Кстати, если сыщик не знает точного времени преступления, он будет выспрашивать о ваших передвижениях в разные дни, чтобы “привязать” вас к месту преступления. Рискуете сесть в тюрьму, даже если вы совершенно невиновны. И это — при выяснении событий, происходивших недавно, при наличии живых свидетелей!

Говорят, в конце 1920-х годов, а может быть, в конце 1930-х годов (мы сами об этом читали, но без проверки дат не помним), руководители Советской России (а может быть, партии) решили максимально подробно восстановить ход важного революционного события —знаменитого съезда Советов, на котором В.И. Ленин объявил о победе социалистической революции (или другого какого-то события). Собрали уцелевших после Гражданской войны участников съезда, и начали опрос. В результате не удалось не только сделать хронометраж, то есть разбить события, происходившие на съезде, по времени, но даже определить место: разные участники называли разные адреса!..

Мы привели эти наши воспоминания о прочитанном, чтобы лучше иллюстрировать высказанную выше мысль. На самом деле мы, конечно, знаем, о чем идет речь. Но только благодаря тому, что имеется отпечатанная в типографии книга, написанная в ХХ веке, и со ссылкой на первоисточник. Этот эпизод — с опросом участников событий 1917 года — приведен в 5-м томе книги “Христос” Н.А. Морозова. Он рассказывает о статье в “Правде” от 27 мая 1928 года, в которой на защиту его работы по хронологии выступил известный политэконом Н.Н. Суханов. В подтверждение сомнений Морозова в верности древней истории, и особенно ее хронологии, Суханов и привел этот интересный факт:

“Несколько дней назад наш московский Музей революции собрал непосредственных участников первого заседания Петербургского Совета Рабочих Депутатов 27 Февраля 1917 года. Целью собрания было, собственно, выяснение физиономии и работы Временного Исполнительного Комитета, созвавшего первый совет и вообще служившего центром в первые часы восстания. Роль, сыгранная этим учреждением, была исключительно велика. Картина же воспоминаний, раскрывшаяся в Музее революции, была совершенно изумительна. Члены Временного Исполнительного Комитета рассказывали о своих собственных недавних, единственных и неповторимых делах так, как в самых общих, расплывчатых словах передают слухи люди, слышавшие звон. Самостоятельно, до пристрастного допроса, они оказались неспособны восстановить какие бы то ни было конкретные детали. И в частности они только недоумевали: откуда взялась, кем была написана, как напечатана и распространена предъявленная им в музее их собственная прокламация, созывающая совет в Таврическом дворце в 7 часов вечера... Между прочим, относительно этой даты между участниками совещания также возникли любопытные разногласия. Одни утверждали, что первое заседание совета открылось уже в 5–6 часов (при полном дневной свете!); другие относили его к 9 часам вечера (к ночной обстановке!). И это о дне восстания, когда история считала периоды часами и минутами! Это рассказывают люди, руками которых делались недавние события!”

Память человеческая — инструмент ненадежный!.. И на этой “оптимистичной” ноте перейдем к истории возникновения хронологии.

Однажды некие греческие ученые попробовали разработать хронологию политической, религиозной и культурной истории своей земли. Как давно это было, мы вам сказать не можем, а традиционные историки, для которых получившаяся в результате этих греческих усилий хронология — просто путеводный канат в прошлое, говорят, что ученые посиделки происходили в V веке до н.э. Наши историки точно определяют и место посиделок: Афины в Греции. А мы, зная, что на греческом языке писались ученые труды отнюдь не в одной только Греции, а и по всему Средиземноморью, сомневаемся.

Впрочем, не будем занудами: в Афинах, так в Афинах.

Не имея никакого опыта в датировках событий, греческие дилетанты-историки ограничились собиранием списков полулегендарных царей древней Спарты, правивших этой заштатной деревушкой “в незапамятные времена”, и столь же древних должностных лиц (архонтов) Афин. Они, конечно, не знали, когда исполняли свои правительственные функции эти цари и эти архонты: за сто или семьсот лет до них. Если бы первичные “историки” знали временные параметры своего прошлого, и проблемы бы не было! Теперь принято думать, что они относили время правления царей и архонтов лет за семьсот за себя, но этот вывод никем не доказан.

Через двести лет после этого первого “исторического” опыта новая поросль образованных греков — Эратосфен, Тимей и другие, догадались сопоставить составленные предшественниками списки царей и архонтов, и попробовали соединить их в таблицу, чтобы рассчитать интервалы к еще более поздним событиям, отстоящим от их времени, как ныне думают, на 1100–1200 лет. Тут уже появилась хронологическая “точка опоры” — Олимпийские игры, от начала которых повели отсчет лет (по четырехлетиям). Дату начала первой игры историки, не сомневаясь, называют точно: 776 год до н.э.

Если это так, то и в этом случае греки взялись мерить историческое пространство слишком широкими шагами. Получились у них с 1100 до 800 года “темные века”. Ничего не было в этих столетиях. После 1100-го года рухнуло гончарное искусство, ювелирное дело, пропала архитектура и фресковая живопись, забытыми оказались не только мастерство обработки камня, но даже письменность. Лишь “около 800 гг. до н.э. греки вновь начали пользоваться письмом”, — пишут Сюзан Пич и Энн Миллард. И кстати заметим, никакой практической нужды подобные “исторические таблицы” не удовлетворяли. Они были попросту не нужны ни для каких целей.

Но вскоре цель появилась: им (грекам) захотелось изучить творчество и жизнь Гомера, которого они очень любили. Пришлось трактовать мифы о любимом поэта, как историю, продленную назад в глубь веков вне точных дат, без привязки ко времени. По сути, человеческие времена начинались “на территории мифа”, и вот из этой внеисторической пустыни донесся до нас голос великого поэта, в совершенстве владеющего стихотворным мастерством! Попытки вывести Гомера из этой пустыни длятся до сих пор; уже в наше время историки, не желая более терпеть неопределенности, дали ему даты. Оказывается, Гомер в 850–750 годах до н.э., после трех абсолютно бесписьменных столетий, в чудесных, мастерски написанных стихах пересказал историю Троянской войны, произошедшей в XII веке до н.э., то есть как минимум за четверть тысячелетия до его рождения.

Еще через двести лет после составления Эратосфеном и Тимеем синхронистических таблиц другие, менее изученные авторы, переписали результаты их компиляций в общественной форме, в руководствах вроде учебников, в том числе на камне. Кроме камней, никаких подлинных текстов этих авторов нет, так что датировать известными естественнонаучными методами попросту нечего. Опять мы видим, что представления о событиях прошлого в их последовательности и датировках появляются “из головы”, и не можем сказать достоверно, когда греческие историки сочиняли эту историю.

Но греческие ученые дали пример, и теперь уже “другие народы” возжелали своей истории. Поскольку какие-то тексты о том, о сём имелись уже во многих землях, дело было за привязкой их друг к другу, короче, за установлением хронологии. Еврейские авторы (прежде всего, Eupolemus и Tosephus) взялись за датировку библейских событий. Будем ли удивляться, что они настаивали на их глубокой старине, доказывая, что Библия старше греческого эпоса, а еврейская письменность старше греческой литературы?..

Самая архаическая по языку и стилю из всех библейских книг “Книга Судей” повествует о судьбах евреев после прихода в Палестину, но до установления централизованной государственности. С. Аверинцев пишет о ней в “Истории всемирной литературы”:

“Герои “Книги Судей” — менее всего образцы позднейшего иудейского благочестия; это варвары среди варваров, и библейский рассказ рисует их именно такими… Еврейский пастух Амос из Текоа и его греческий современник Гесиод, пастух из Аскры — это уже конкретные имена, вычленившиеся из безличного предания…”

Традиционная дата написания книги XII–X века до н.э. Где находилась та Палестина, по которой бродили евреи, выпасая свой скот, и какой на самом деле национальности они были, сказать невозможно. Вот первая глава Книги, “Иуда воюет с хананеями”:

“После смерти Иисуса [Навина] народ Израиля спросил у Господа: “Кто из нас первым должен пойти воевать против хананеев?”

Колено Иуды выступило против хананеев, которые жили в Хевроне (раньше Хеврон назывался Кириаф-Арба – такое примечание дано к тексту, видимо, переводчиком). Там они убили Шешая, Ахимана и Фалмая”.^*

Тот же С. Аверинцев продолжает свой рассказ о героях библейской истории, упоминая и греческих героев:

“Такие участники пророческого движения, как Амос, Исайя, Иеремия, Иезекииль, отмечены яркой своеобычностью своего внутреннего облика… Стоит вспомнить, что жили они в то самое время, когда в Греции выступали Гомер и Гесиод, первые лирики и первые философы, а на восток от Палестины (в Иране — Заратуштра и в Индии — Вархамана Махавила и Гаутама Будда) возникали новые религиозно-философские системы…”

Но это — рассказ современного специалиста. А греческие философы мало знали иудеев. С другой стороны, слово “эллины” или “греки” во всем библейском цикле встречается считанное число раз, причем в Ветхом завете лишь однажды, а именно у пророка Иоила (III, 6):

“Вы продали народ Иуды и Иерусалим грекам, чтобы удалить их от своей родины”…

Отложим вопрос, когда это греки покупали Иерусалим, и посмотрим на остальные случаи упоминания иудеев и эллинов. Оказывается, всё земное население разделено библейскими авторами на три части: иудеи, эллины и варвары. А единого понимания, что скрывается под тем или иным названием, нет. Громадный простор для любого толкования любых текстов, для выстраивания какой угодно хронологии.

Под словом “эллины” Священное писание разумеет: 1) действительных греков, называемых так для их отличия от прочих народов, именуемых обычно варварами; 2) язычников вообще, как собственно греков, так и других народов, “потому что многие из них говорили тогда на греческом языке”; 3) тех из иудеев, которые жили между язычниками; 4) тех из язычников, которые перешли в иудейскую веру и, наконец, 5) тех из язычников, что уверовали в Христа. Это — не наши выдумки, а сообщение Библейской энциклопедии, из которого со всей непреложностью следует, что слова “эллины” или “иудеи” не служили для обозначения наций, народов или племен. И кстати, иудеев могли называть эллинами, но не наоборот.

А кто такие евреи? Та же Библейская энциклопедия сообщает: “Еврей, Евреи, Еврейский (пришелец) (Быт. XIV, 13) — слова, употребляемые для означения народа еврейского...” — далее идет рассказ об Аврааме, Евере, Фалеке, а заканчивается статья словами: “Евреи стали называться Иудеями только в позднейший период своей истории, — название, происшедшее от Иуды. Впрочем за несколько времени до Р. Х. снова появилось прозвание Еврей, и мы встречаем оное в книге Деяний Апостольских (VI, 1) и в некоторых посланиях (II Кор. XI, 22, Филип. III, 5)”.

И кстати, Александр Македонский, с преизрядным шумом гулявший между Египтом и Месопотамией, никак не мог бы пройти мимо Палестины. Но во всем александровом цикле вы не найдете ни слова иудей, ни слова еврей. Если они были там, где их “селят” историки, значит, он их называл каким-то иным словом. Каким? Тайна. А если они там не были, то где же — были?.. Если же мы задумаемся над тем, что сам Александр (“Спаситель Человеков”) — пришелец на завоеванных им землях, добивавшийся признания собственной божественной сущности, то придем к выводу, что он сам и есть еврей.

Прав, трижды прав Н.А. Морозов, когда пишет, что евреи — не нация, а каста жрецов-единобожников, независимо от их племенной принадлежности. Эволюция церковной структуры могла привести к тому, что этим словом стали называть всех сторонников единобожия; тогда для жрецов потребовалось другое слово: иудеи. Дальнейшее деление единобожия — в частности, появление мусульманства, — привело и к дальнейшей эволюции понятий. Возьмем опять Библейскую энциклопедию:

“Израиль (Богоборец) (Быт. XXXII, 28) — имя, данное Иакову, когда он боролся с Богом в лице ангела Божия: “И сказал (ему): отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь”... По значению имени Израиль, даннаго Богом Иакову при таком многозначительном и таинственном событии, это последнее имя сделалось общеупотребительным. В метафорическом значении оно обнимает всю Церковь Божию (Ис. XLIX, 3, Рим. IX, 6)”.

Евреями, равно как и иудеями, могли называться жрецы любых племен, а вслед за этим и сами эти “любые племена” — германские, романские, славянские, африканские. Из века в век, из книги в книгу повторяется выдумка, якобы еврей Моисей сорок лет водил свой народ еврейский по пустыне между Египтом и Палестиной. Что же это за пустыня, в которой стоят десятки городов, растет чудесный виноград, живут многочисленные племена? Что это за пустыня, в которой, во Славу Божию, “избранный народ” отыскал и победил десятки, если не сотни царей и князей?! Если только пустыня духа, куда не пришла еще идея единого для всех Бога.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ файл Навин

Подпись к илл.:

Средневековая миниатюра 1253–1270. Иисус Навин останавливает Солнце.

А когда идея победила, что же стало с народами, признавшими единобожие? Легко догадаться, что они стали или иудеями, или эллинами, ибо мы видели уже, что эллинами называли, в частности, язычников, перешедших в иудейскую веру. Элли, Элоха, Аллах: это прозвища, связанные с названием первичного бога, — Солнца, Гелиоса. В VII–IX традиционных веках цепь каганатов тянулась от Иберии до Уйгурии, включая Монголию, а в японском синтоизме до сих пор сохраняется множество иудейских элементов.

О хронологии пока что и речи не идет.

Далее эволюция верований продолжалась, но начался и процесс самоидентификации народов не только по религиозному, но и по национальному признаку. Что-то старое отмирало и забывалось намертво, что-то новое появлялось. Как сахар в чае, растворялись в общей человеческой массе племена и религии. Иудейских жрецов вместе с чадами и домочадцами ждала судьба кельтов, хазаров, печенегов, европейских митристов, названия которых исчезли в прошлом...

Возьмем для примера европейскую Россию с ее русским населением. Теперь она в основном безбожная, хотя, кого ни спроси, любой готов воскликнуть: Русь, де, православная! Но было же время, когда не была она православной. И Перуну тут поклонялись, и Велесу. И Русский каганат у нас был. Где он теперь? Нет его. “Славяне” — не от “слова”, а от “славы”, то есть это люди, “славящие Бога”. Какого? Где эти люди? Исчезли в прошлом и каганат, и пресловутое “язычество”. Сегодня — многих ли вы найдете на Руси верующих в бога Перуна, или Велеса? Нет никого, кроме нескольких оригиналов, которые в начале 1990-х через газету “Московский комсомолец” призывали возродить язычество. Да и они нынче, не иначе, торгуют на рынке турецкими носками.

Сходная история и с евреями-иудеями. Они исчезали, и должны были исчезнуть совсем. Предполагаем, что к XV веку сохранились лишь немногочисленные их группы в германских княжествах, еще небольшой отряд жил среди арабов в Испании, да плюс к этому в Бессарабии. У них и языки-то разные. В некий момент единичные интеллектуалы осознали свою принадлежность к определенной нации, а “выделиться” из прочих им было даже выгодно из финансовых соображений. И они сумели сделать то, чего не смогли европейские митраисты и русские язычники: организоваться.

Но эти “новые евреи” не имели своей государственности, хотя письменные источники свидетельствовали, что она когда-то была! Хоть и пишет Исраэль Шамир, что Библейская Страна Израиля — “идеал, а не вещность”, все же мы не можем отмахнуться от свидетельств о существовании такого государства в прошлом. Остается понять, что первичная Ромейская империя, основанная на единобожии и общем письменном языке, объединявшая всё Средиземноморье и простиравшаяся, как минимум, от Англии до Армении, и была этим государством. Но жили в нем отнюдь не только евреи, а все народы!

Если ретроспективно посчитать численность евреев — то есть, начиная от сегодняшней их численности, идти по убывающей в прошлое, то к XV веку они все заканчиваются. Также отметим, что название Израиль “пристегнул” к созданному по решению ООН на землях Палестины государству в середине ХХ века Давид Бен-Гурион, первый тамошний премьер-министр. И еще напомним, что в израильской практике — обучение вновь прибывших языку и основам религии. Это искусственное создание нации, идущее с XV века!

“Основатели” современной еврейской нации, по сути, приписали небольшой группе людей историю всего мира, там мало того, заодно “присвоили” богоизбранничество. Случайно ли, что именно в XV веке произошла мощная вспышка антисемитизма? Ведь и греки, и латиняне, и германцы, и славяне, и прочие племена и народы существовали одновременно с предками нынешних евреев в русле общей истории. И вдруг история выпячивает одних, и принижает других. Скажем прямо: первая причина нашего недоверия к традиционной хронологии в том, что она, хронология, создавалась путем тенденциозного выстраивания истории “своих” народов небольшими “бригадами” греческих и еврейских ученых, работавших в политических или полемических целях. Причем сами составители “историй” не знали ни географии, ни этнографии (что признают даже историки традиционной школы), но непременно желали оказаться “древнее” коллег.

Не забудем, что определяться “с местом” на реке времени столь же сложно, как и на любой реке. Ведь она течет. Представьте, что вы плывете по реке на плоту. Вопрос: где вы находитесь? Ответ: возле березы. Где-где? Э-ээ… возле дуба. Береза уже далеко позади.

Предположим, вы с приятелями создаете собственную “хронологию” и среди прочих героев размещаете своего прадедушку, знаменитого кавалериста, за сто лет до себя. Ваш сосед тоже собрал “бригаду” сподвижников и тоже делает “хронологию”. А его прадедушка был однополчанином вашего знаменитого предка. Но вот беда, ваш сосед тщеславен. Он хочет иметь более древнюю историю рода. И размещает своего предка за триста лет от себя, вместе со всеми героическими походами полка. При совмещении ваших работ и создании единой хронологии не только ваши прадеды окажутся в числе исторических персонажей по два раза, но вы в придачу можете обнаружить самого себя за двести лет до своего рождения, как одного из хронологов, описавших историю знаменитого кавалериста. Так произошло с Иовом. “Книга Иова” приписана VI–V векам до н.э. Это же имя как Айюб упомянуто в Коране (якобы VII век н.э.); от него пошло название династии Эюбидов, правившей в Египте в XII–XIII столетиях.

Вспомним еще книгу “Екклезиаст” (что значит “Проповедующий в собрании”). Ее написание датируют IV или III веком до н.э. Ее уже знал Бен-Сира, автор “Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова” (якобы II до н.э.). И что же, спросите вы? А то, что литературоведы находят явные параллели между книгой Бен-Сира, стихами Низами (якобы XII век) и русским “Домостроем” (XVI век).

Литературоведение вообще снимает многие вопросы хронологии, если только правильно понимать, ЧТО ИМЕННО накопали ученые, занимаясь сравнением текстов. Например, С. Аверинцев пишет:

“Первоклассный стилист Иероним уже способен в переводе на латинский язык Ветхого и Нового Завета намеренно воссоздать специфику их стиля, как эту специфику схватывает его воспитанный на Цицероне вкус, а Августин создает в своей “Исповеди” органичный и цельный сплав вергилианской классики, библейского лиризма псалмов и пафоса Павловых посланий. Одновременно в греко-язычной литературе… Иоанн Златоуст работает над таким же синтезом новозаветных интонаций с традициями аттического красноречия”.

Эта сложная литературоведческая формула имеет решение: все упомянутые литераторы и перечисленные произведения античности и Средневековья если не прямые современники, то очень близки друг другу по времени. Но насколько далеко это время от нас? Вот вопрос.

Итак, следующая после эллинской и иудейской “бригада” хронологов относится к III–IV векам н.э., и может быть названа христианской, или византийской. “Христианские историки поставили мирскую хронографию на службу священной истории”, — пишет Э. Бикерман. К числу этих историков относятся Евсевий Кесарийский (он же Евсевий Памфил, что значит “Благочестивый Вселюбец”, не то 260–340, не то 263–339) и Иероним Стридонский. Евсевий составил в 300-м году “Хроники”, а Иероним перевел на латынь не только часть Ветхого и четыре Евангелия Нового Завета, но и “Хроники” Евсевия, продлив их повествование до 378 года.

Современному читателю, и даже многим современным ученым работы, подобные “Хроникам” Евсевия, часто кажутся голословными и скучными, скорее списками правителей, чем историей. Правда, они дают некоторую любопытную информацию, которой больше нигде нет, но иногда такая информация подрывает основы самой современной хронологической концепции.

В эпоху Ренессанса, однако, именно хроники Евсевия наиболее сильно завораживали гуманистов. Текст блистал именами неизвестных авторов, вроде священника Манефона, составившего египетскую хронографию. К тому же Евсевий предлагал очаровательные объяснения некоторых греческих мифов. Например, объяснил создание Дедалом перемещающихся статуй рекомендацией менять лишь верхнюю часть скульптурных памятников в связи со сменой правителя.

По сути, сочинение Евсевия суммировало политическую и литературную историю Греции, Рима, а также и древнего Израиля. “Другими словами, это был ключ ко всей мифологии и древней истории”, — считает Э. Графтон. Но ведь мифология — она и есть мифология.

За сим добавим, прежде чем перейти к следующей “бригаде” хронологов, что Никифор Каллист, византийский историк XIV века, предпринял попытку “повторить” хроники Евсевия.