Ждет ли Россия иностранных инвестиций

В золотовалютных резервах ЦБ драгоценные металлы составляют меньше 10%, а остальное — это иностранные валютные активы. Последние состоят из ценных бумаг правительств иностранных государств, чьи валюты являются «ключевыми» (американский доллар, немецкая марка, британский фунт стерлингов, французский франк и японская йена). Доля денежных средств в валютных резервах ЦБ невелика, в основном они состоят из гособлигаций перечисленных стран.

Само по себе увеличение валютных резервов является нормальным способом кредитования стран друг друга, применяемого для покрытия взаимных дефицитов платежных балансов. Но при этом такое кредитование посредством валютных резервов должно быть в обеих странах!

То есть если сейчас у Штатов дефицит платежного баланса, а у России профицит, то российский Центробанк принимает в свой валютный резерв доллары США, а на них покупает облигации американского правительства. Если же завтра платежный баланс России станет дефицитным, а платежный баланс США будет сведен с профицитом, тогда рубль (а соответственно всякие ГКО, ОФЗ и т.д.) должны войти в состав валютных резервов ФРС США, Банка Англии, Бундесбанка и прочих. Однако эти условия при взаимоотношениях России с МВФ и ее членами не соблюдаются.

А ведь МВФ для того и придумали, чтобы обеспечить попеременное кредитование платежных балансов стран-участниц Фонда. Но это была только идея. На практике единственной страной, которая пользуется всеми благами международного кредитования, являются США. Они могут постоянно раздувать дефицит платежного баланса, нисколько не беспокоясь за стабильность своей валюты, так как доллары поступают в резервы всех стран-членов МВФ, и находятся в этих резервах неопределенное количество времени. Так что в реальности, которая весьма отличается от теорий наших «либералов», то, что позволено США, не позволено России.

Например, в случае кризиса, чтобы не допустить девальвации национальной валюты и сохранить на прежнем уровне объем импорта, МВФ должен выделить стране дополнительные кредиты или выкупить на некоторый срок национальную валюту в обмен на международную. Ничего подобного не случилось в августе 1998 года.

Кроме того, не должно быть разрыва в процентных ставках на денежных рынках этих стран. Иначе, если процентные ставки в стране-заемщике ниже, чем в стране-кредиторе, то кредитор несет убытки. Сейчас ЦБ принимает трехмесячные депозиты под 9% годовых, а доходность американских трехмесячных treasury bills колеблется на уровне около 6% годовых. Таким образом, при объеме валютных резервов, например, в 20 млрд. долларов и в условиях стабильного курса рубля к доллару ЦБ ежеквартально несет убытки на сумму 150 млн. долларов. Если курс рубля снижается, то отрицательная процентная разница компенсируется положительной курсовой. Но если курс рубля повышается, то к убыткам от отрицательной процентной разницы добавляются убытки от отрицательной курсовой разницы!

Центральный банк скупает валюту и, увеличивая свои валютные резервы, выпускает в обращение рубли. Что с ними делать? Считается, что они должны остаться на депозитах в ЦБ, так как не имеют товарного покрытия. Но они имеют валютное покрытие. Это как раз означает, что на самом деле у нас реализуется аргентинская модель «валютного управления» (currency board), а к чему она привела Аргентину, мы уже рассказали в соответствующей главе.

А знаете, какая сегодня главная проблема правительства? Вы не поверите. Правительство с ужасом думает, что оно будет делать с инвестициями, если вдруг они появятся в стране. Уже идут дискуссии о путях утилизации (или стерилизации, как они говорят) дополнительной денежной массы, которая неизбежно возникнет в экономике вследствие ожидаемого притока инвестиций. Уже сегодня они не знают, что делать с растущими валютными резервами Центрального банка. И одновременно идут разговоры о том, что российский финансовый рынок представляет собой очень выгодную площадку для получения крупных прибылей за счет раскрутки цены акций российских предприятий. Ожидается приток иностранных инвестиций в целях спекуляции на нем, и оценивается он в размере от 20 до 30 миллиардов долларов. Это примерно тот объем, который уже прокрутился на российском рынке за предшествующий период.

Итак, правительство умеет организовать «рынок» для финансовых спекулянтов, но не в состоянии создать условия правильного потока инвестиций в промышленность. Не зря же у нас премьер — бывший министр финансов. За десять лет вообще не было во главе экономики ни одного руководителя из производящей промышленности, сплошь или «мальчики в розовых штанишках», или представители спецслужб.

Страна задыхается без кредитов и вообще без денег. И при этом Центральный банк не знает, куда девать рубли. Очевидно, кто-то имеет с этого большую выгоду. На самом же деле в стране не только нет «лишних» денег, как нас уверяют либералы, но даже можно значительно увеличить количество денежной массы. Только эти деньги не должны идти на валютный рынок; их нужно потратить на восстановлении нормальной структуры оплаты труда.

Но правительство и Центробанк так и гуляют под ручку между двумя соснами. Якобы нужно связывать деньги, эмитируемые Центробанком в соответствии с притоком иностранной валюты, вот и придумали ГКО (первая «сосна»). А если не эмитировать рубли, то доллары пойдут на валютный рынок и повысится реальный обменный курс рубля, что будет иметь катастрофические последствия для конкурентоспособности реального сектора экономики (вторая «сосна»). Поэтому рубли, сразу по выпуску, надо «связать». Вот вам и потребность в ГКО (снова первая «сосна»). Казалось бы, продавайте наши нефть и газ за рубли, и мгновенно будут решены все проблемы. Пусть иностранный покупатель будет заинтересован в рублях, и их не надо будет «связывать», производить обязательные покупки долларовой выручки и т.д. Тогда вдруг окажется, что наш рубль — очень дорогая и выгодная валюта.

Но «им» этого не надо. И нельзя забывать, что пирамиды типа ГКО строят не в последнюю очередь для дополнительного обогащения «приближенных» лиц. Это сильный стимул для их создания.

Спрашивается, если органы, регулирующие финансовые потоки, не могут направить поступившие деньги в развитие реального сектора экономики, то о необходимости каких инвестиций они скулили последние десять лет? Сумасшедший дом. Реальный сектор экономики задыхается от отсутствия денег, а власть предержащие приходят в ужас от их избытка. Большего разрыва интересов власти и страны трудно придумать!

Российская экономика — накануне полосы очень жестких объективных ресурсных ограничений. И по основному капиталу в промышленности, и по инфраструктуре, и по квалификации кадров, и даже в сфере разведанных полезных ископаемых. Но этого леса проблем никто из властных персон не видит (или не желает видеть), а гуляет между «соснами»: финансовые пирамиды и валютный рынок. Становится понятным, что практически все финансово-экономические процессы в России идут в интересах кого угодно, но не страны и не народа.